Разработка - Евгений Вышенков Страница 40

«Настоящие» убийства случались намного реже, но все-таки встречались…

Этот день, 8 ноября, был днем особенным – послепраздничным и предпраздничным одновременно… Валера Штукин запомнил его навсегда, потому что именно в этот день могла коренным образом повернуться его судьба. Могла.

…Преступление произошло еще до утреннего «сходняка» у заместителя по уголовному розыску. Когда к 9.20 к нему в кабинет стали подтягиваться хмурые после отмечания 82-й годовщины Октябрьской революции опера, зам уже ругался о чем-то с дежурным и практически «запинал» по телефону ответственного от руководства РУВД – начальника соседнего 30-го отдела. Тот решил «тряхнуть стариной», сам к восьми утра выехал на труп (находившийся на территории 16-го отдела) и так топорно организовал работу, что, как выразился заместитель по УР: «…лучше б ты меня дождался и ничего своими граблями не трогал…»

А суть дела сводилась к следующему: в 7.15 из службы «02» раздался звонок дежурному РУВД с информацией об убийстве на Кожевенном заводе. Выехали, убедились, то-се – выяснилось, что убийство произошло не на самом заводе, а в арендуемом в его помещениях офисе некой юридической фирмы «Алиби». В кабинете директора этой фирмы лежал труп практически без головы, поскольку в эту голову попало два заряда картечи из ружья или обреза двенадцатого калибра. Пока вызывали хозяев и работников офиса, пока эксперт скандалил на тот предмет, что у него заканчивается дежурство – начальник 30-го отдела поруководил: согнал всех, кого не нужно, и разрешил всем, кому нужно, дожидаться утренних пересменок. В результате заместитель по УР шестнадцатого отдела вместе с операми выехали лишь к десяти на уже прокуренное и затоптанное место происшествия.

Первое, что увидел Штукин, еще даже не войдя в офис – это как оставленные бдить у входа милиционеры ППСМ тайком курят сигару, сладострастно отплевываясь. Зам это тоже увидел, потемнел лицом и, отвернувшись, чтобы не видеть их рожи, рыкнул:

– Если спиздили еще и мобильник – на этот раз посажу!

Надо сказать, что мелкие кражи с мест происшествий – дело, к сожалению, обычное. И это не поклеп на нашу родную милицию, поскольку об этом знают абсолютно все, посвященные в рутину ОРМ – и знают, к сожалению, не понаслышке…

Следователь прокуратуры прибыл на удивление быстро. Штукина бросили на установление личности трупа, а Потемкину поручили заняться руководством «Алиби». Руководство пребывало в прострации, стонало, мычало и на позывные не откликалось.

– Ты не тукань! – озлился наконец Потемкин. – Этот «всадник без головы» в чьем кабинете – в твоем или моем?! Я тебе не мисс Марпл, у меня шестисот страниц для расследования нету – мигом на киче окажешься! Создашь потом в колонии-поселении ООО «Чистосердечное признание»!

Генеральный директор «Алиби» упал в кожаное кресло и, совсем не театрально, вдруг взрыднул:

– Это Гриша!

Поскольку лицо директора было закрыто его же ладонями, Потемкин улыбнулся и подмигнул всем, кто слышал – мол, развалили дядю, а остальное – дело техники. Потом опер снова построжал лицом и подналег на директора:

– Гриша – это который тут отдохнуть прилег или Гриша – который по городу бегает и людям головы сшибает?!

Генеральный бессильно поник головой:

– Гриша – это крыша!

Потемкин кивнул понимающе и нехорошо улыбнулся:

– А крыша – это, очевидно – Гриша?! Э, папаша! Как там тебя… юридическое сопровождение грузо-разгрузочных работ… сконцентрируйся! Гриша – убийца?

– Уму! – всхлипнул себе в рукав юрист.

– Уму или угу?!

– Угу.

– Угу или убийца?

– Он убил.

– Отлично! – Потемкин потер руки и кивнул Боре Уринсону. – Давай его на базу – пусть там ваяет подробно про Гришу и крышу. Слабины не давай! Начнет петлять – оформляй в камеру!

Последнее Потемкин добавил, конечно же, для острастки и от собственного куража, но Уринсон подыграл ему, серьезно кивнув, как начальнику, отдавшему однозначный приказ подчиненному.

– У безголового документы на гражданина Швеции, вот только фамилия советская – Романов, – переписывая паспорт и еще какие-то бумаги, сказал Штукин.

– Не гражданина, а подданного, – поправил Валеру следователь прокуратуры, заглянув ему через плечо и вынув документы из руки опера. – Установите-ка, где он остановился… Что-то гостиничной карточки я не вижу… Как установите – я выпишу обыск.

Штукин пожал плечами:

– Поздно уже его обыскивать, это у Гриши нужен обыск.

Следователь нахмурился и четко повторил:

– Товарищ из органа дознания, установите место фактического проживания покойного, а я выпишу обыск!

Валера внимательно посмотрел на представителя надзирающего органа и, вглядевшись, понял, что перед ним опытный сотрудник с ярко выраженным прокурорским комплексом старшинства.

– Понял, – тут же согласился Штукин.

Следователь сжал губы в линию и обернулся к Потемкину:

– А вы… Будьте любезны – выведите свидетеля, я вам хочу кое-что сказать…

Уринсон шустро вывел директора за дверь, и следователь громко заявил:

– Я в ваши дела не лезу, а вы при мне больше так ни с кем не разговаривайте!

– А я и не начинал еще… – хмыкнул Потемкин.

– Еще раз повторяю: при мне так больше с гражданами не разговаривайте! А то получается, что я, молчаливо, – в доле! – начал раздражаться следователь.

Наверное, он в чем-то был прав, но Штукин и Потемкин, переглянувшись, без слов, одними глазами, охарактеризовали следака «тем еще фруктом».

…Где-то часа через два, уже сидя в своем кабинете, Валера установил, что убитый остановился в дорогой съемной однокомнатной квартире на улице Кораблестроителей. Ключи, найденные в брюках Романова, скорее всего, были именно от этого адреса. Но ехать туда на обыск Штукин не захотел из духа противоречия – не понравился Валере следак с его вежливо-командирскими интонациями. Чтобы его не погнали на обыск, Штукин начал еще раз подробнейшим образом опрашивать директора и некоторых его подчиненных. Таким образом Валера создал в своем кабинете деловую атмосферу вопросов и перепроверок – он все рассчитал правильно: зам по УР, заглянув к нему, удовлетворенно кивнул и послал на обыск других. Поехали Уринсон и Потемкин, а к ним еще примкнул недавно нарисовавшийся старый опер из главка по фамилии Костылев. Этот товарищ давно курировал Василеостровский район и всегда знал, когда надо быстро возглавить что-то уже заведомо раскрытое или почти раскрытое. Вообще-то Костылев работал в главке по грабежам от сберкасс, а к убойной теме давно внутренне остыл, так как его не очень принимали в коллективе.

Ну уехали сотрудники на обыск – и уехали. Чай, не подвиг совершать отправились.

А в отделе между тем установили Гришу и начали искать его во времени и пространстве. Штукин сделал много правильных и профессиональных движений, которые, к сожалению, оказались лишними: в 10.16 Гриша убыл поездом в Ярославль, о чем сообщила информационная система СЗУВДТ [69]«Экспресс-2». К пяти часам вечера Валера был уже вымотанным и злым, – а как не злиться, если не хватило совсем чуть-чуть…