Вкус запретного плода - Галина Владимировна Романова Страница 4

— Что?

— Потому что понимала.

Понимающих Кирилла девушек, убей, не находилось. А та, что пришла работать к ним в отдел, совершенно ему не подходила. Даже если бы она все его мысли читала, даже если бы угадывала настроение, даже если бы красавицей была невозможной, она все равно бы ему не подходила.

Маленькая, вредная, заносчивая стервозина. Это про ее характер. А что касается внешности, то тут судьба над ней просто посмеялась, наградив мелким ростом, неразличимой глазу грудью, худыми ногами и скучным, вечно пасмурным лицом.

Что в ней могло нравиться мужчине, Кирилл не представлял.

Глаза? Ну, вроде ничего глаза, карие, крупные. Ресницы длинные. Но вечно злыми какими-то ее глаза были. Взгляд колючим. Рот нормальный, да. Подкрась чуть, было бы сексуально. Но Егорова никогда не красилась. Никогда. И молчать этим ртом, когда надо, не умела. Постоянно сыпала колкостями. И ему очень часто хотелось зажать ее рот ладонью и держать до тех пор, пока Егорова не выдохнется, не умолкнет.

— О чем думаешь, капитан? — окликнул его Хорцев.

— Да так, ни о чем особенно. Что к родителям снова не попаду, — соврал он. — Месяц собираюсь. Мама плачет уже. Отец обижается.

— Это плохо, Кирилл, — сделал строгое лицо майор. — Никуда не годится. Тем более что теперь мы, кажется, так встряли… Что выходных нам с тобой не видать еще очень-очень долго. Если, конечно, ты не проявишь чудеса смекалки и не найдешь убийцу по горячим следам.

— Да что хоть случилось-то, товарищ майор, что?

В животе неприятно заныло, как всегда перед каким-нибудь гадким резонансным делом.

— Сегодня после обеда участковому микрорайона Звездный позвонила встревоженная домохозяйка пожилого возраста и потребовала его явиться к ней немедленно. Будто бы ее заливали соседи с верхнего этажа.

— Так позвонила бы в управляющую компанию, — пожал плечами Кирилл.

— То же самое ей посоветовал сделать и участковый.

— А она что?

— А она ответила, что заливают ее кровью. Полна люстра, мол, налилась.

— Чего?! — Кирилл почувствовал, как шевельнулись волосы на затылке.

— Того! Говорит, соседи сверху залили ей весь потолок кровью.

— Может, краска?

— Участковый и это предположил. На что пенсионерка его обругала, потребовала немедленно явиться, пригрозила прокуратурой. И добавила, что краску от крови она отличить еще может.

— Он поехал и?

— Он поехал. Принялся звонить в квартиру, расположенную этажом выше квартиры пенсионерки. Ему не открыли. Он вызвал представителей управляющей компании. Они с понятыми вскрыли дверь, а там…

— А там? — Кирилл свернул на Звездную. — Здесь куда, товарищ майор?

Хорцев ткнул пальцем в дом номер сорок восемь. Указал на средний подъезд.

— Так что обнаружили в квартире этажом выше, Федор Иванович?

— Два оскальпированных тела и море крови, — скороговоркой выпалил Хорцев, будто боялся, что если начнет с подробностей, то его непременно стошнит.

— Что?! С убитых сняли скальпы?

— Ты правильно понял, капитан. Зачем переспрашивать? — Хорцев поморщился, как от зубной боли.

— Убитые кто? Личности установлены?

— Издеваешься, Игнатов? — возмутился майор, повышая голос. — Эксперта для чего тогда вызвали? Нас с тобой? Если все там установлено, понимаешь!

Кирилл его понял. Тому надо было чуть погневаться, чтобы отвлечься, чтобы не тошнило, чтобы ноги не тряслись, когда станет переступать порог квартиры, где совершено убийство. Хорцев очень не любил вида крови. А когда ее было так много, особенно.

— Ну, там все же участковый. Может, опознал по каким-нибудь приметам жильцов квартиры, или…

— Заткнись! — простонал Хорцев, зажимая рот. И пробубнил из-под ладони: — А то я тебе сейчас прямо на коленки сблюю.

— Понял.

Он загнал машину на парковку. Поискал взглядом служебную машину. Еще никто не подъехал. Они первые. Вот именно по этой причине он и ездит всегда на своей. Пока каждого дождешься, пока водитель путевой лист оформит…

— Никого нет, товарищ майор.

— Вижу. — Хорцев отдышался. — Будем ждать.

— А может, я пока пойду? — Кирилл вылез из машины. — Чего время терять?

— Иди, раз приспичило, — ворчливо отозвался Хорцев и нехотя тоже полез из машины. — Я тут эксперта подожду. И остальных.

— Так точно.

— Да, и вон, кажется, тебе помощница явилась.

Кирилл глянул в направлении, куда кивнул майор, и стиснул зубы. Егорова! Собственной персоной! Не сидится ей в выходной день дома на диванчике с меховой накидкой.

Нет, дома он у нее не был. Точно не был! Так, в соцсетях как-то нашел от нефиг делать ее страничку, зашел. Фоток было не густо. Смотреть особо было не на что. Посмотрел и тут же забыл. А вот широченный диван с меховым покрывалом запомнился. И носы ее теплых лохматых тапок, налезающих на щиколотки. И меховая подушка на острых коленках. Физиономии Егоровой не было. Только диван, покрывало, тапки, подушка и острые коленки.

Почему-то запомнилось. И даже подумал тогда, что ей, наверное, уютно там сидеть. Перед теликом с чашкой горячего кофе.

Чего же сегодня-то ей не сиделось на этом диване? Чего в свой выходной притащилась на место преступления? Острых ощущений захотелось на острые коленки? Хорцева — матерого, бывалого опера — и то мутит, стоит ему представить, что произошло в квартире сорок восьмого дома. И время он тянет, дожидаясь группу.

А эта нарисовалась! Дура!

Он не стал ее ждать, пошел широкими шагами к подъезду, возле которого толпились перепуганные жильцы. Но разве она отстанет! Это просто банный лист какой-то, а не лейтенант Егорова!

— Капитан, подождите. Я с вами, — проговорила она, догнав его без труда у дверей. Хрипловатый низкий голос звучал, как обычно, почти без выражения. — Позвонили из дежурки. Рассказали.

— Ух ты, — он притормозил, оглядел ее с насмешкой. — Это кто же такой заботливый, Егорова? Не тот ли сержант, что покрывается щетиной, не успев побриться, а?

— Это неважно.

Она покраснела? Она покраснела! Ух ты. Да у девчонки появилась уязвимая точка. Запретный интерес. Молодой сержант из дежурки — жгучий брюнет с веселыми зелеными глазами. Кирилл-то думал, что ему показалось, когда он застал их шепчущимися у дежурки. А оказывается, нет, не показалось. Эти двое в отношениях?

— Вообще-то Егорова, у тебя выходной, — напомнил он, входя в темный прохладный подъезд и останавливаясь, чтобы осмотреться.

— Вообще-то отгул. И я могу его прервать по своему усмотрению, поскольку официально он нигде не проводится. — Она тоже закрутила головой. — Надо бы здесь все перекрыть.