Танцы марионеток - Елена Михалкова Страница 4

Пока Бабкин с Илюшиным поднимались по лестнице на второйэтаж, следуя за худеньким китайцем, с серьезным лицом представившимся дворецкимОлега Борисовича, Сергей успел оценить сопровождение как никуда не годное:парни вели их неграмотно, слишком много разговаривали, делая при этом чересчурмрачные физиономии. «Позеры», – фыркнул он про себя. Впрочем, гладковыбритый, узколицый мужчина в костюме, встретивший их возле дверей кабинета,произвел на него более серьезное впечатление. Мужчина даже улыбнулся ему иМакару, а «мальчики» шли с такими лицами, будто им сделали уколы, обездвижившиемускулы лица.

Дворецкий скрылся внутри, выглянул почти сразу, и Сергей отдуши порадовался, что их не заставили ждать. Илюшин держался спокойно, каквсегда, но Бабкин чувствовал, что напарнику не нравится суета вокруг них.

– Олег Борисович готов вас принять, – без акцентасказал китаец, придерживая дверь перед ним и Макаром.

Сперва в нее проскользнул бритый и тут же исчез,растворившись в недрах длинной прямоугольной комнаты. Высокие шкафы по обеимстенам словно охраняли дорогу к столу, за которым сидел маленький крепыш летсорока с желтоватым лицом и короткими черными волосами, такими густыми иблестящими, что, казалось, на голову ему нахлобучили плотно облегающий шлем.Свободная джинсовая рубашка делала его похожим на торговца, которому не хватаеттолько широкополой плетеной шляпы для защиты от солнца. Из сбитого на сторонукороткого носа топорщились волоски.

Когда Макар и Сергей подошли ближе, человечек не встал, алишь указал им на стулья. Короткие бровки над небольшими прищуренными глазамислегка поднялись вверх при виде Бабкина, а вот по Илюшину Тогоев только мазнулвзглядом – явно видел его раньше на фотографиях.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – сказал онторопливо высоким голосом. – Вы, значит, Макар Илюшин, а вы….

– Сергей Бабкин, – представил напарника Илюшин, несадясь. – Приятно познакомиться, Олег Борисович.

– Да, мне тоже…

Поколебавшись, Тогоев все-таки встал, протянул руку черезстол и поочередно пожал руку Бабкину и Макару. Рукопожатие у него оказалоськрепкое, хотя мягкая короткопалая ладошка производила впечатление скорее рукиребенка, а не мужчины сорока с лишним лет.

На столе перед Олегом Борисовичем стоял открытый ноутбук,возле которого валялись шкурки мандаринов – не меньше чем от пары-тройкикилограммов, подумал Сергей.

– Люблю мандарины, – развел рукамипредприниматель, поймав его взгляд. – Каждый день по четыре кило съедаю.Не верите? Ей-богу! Врачи говорят, пора завязывать, пожелтел уже весь отмандаринов, а я никак остановиться не могу.

Он хохотнул, и Бабкин на секунду увидел перед собой другогочеловека – веселого, жизнелюбивого крепыша, поедающего сладкие сочные фрукты ибрызжущего соком на монитор компьютера. «Вот почему кожа желтоватая, –подумал он, рассматривая лицо Тогоева, вблизи и впрямь имевшее светло-оранжевыйоттенок. – Ну конечно, если по четыре килограмма в день лопать…»

Встречу назначили в таком срочном порядке, что Илюшин сСергеем не успели ничего выяснить о потенциальном клиенте, и Бабкину это ненравилось. Он никак не мог понять, что за человек перед ними.

– Дело заключается в следующем: я хочу, чтобы вы еенашли, – без всякого перехода сказал Тогоев, садясь в кресло, и Бабкин несразу понял, что тему мандаринов уже закрыли. Олег Борисович насупился и сталпохож на жучка.

– Кого? – Макар подвинул стул ближе, покосился наБабкина, и тот достал из кармана блокнот.

– Мою дочь. Она исчезла около полутора месяцев назад.

Сергей и Макар переглянулись.

– И вы только сейчас решили нанять детективов, чтобы ееразыскать? – с легким удивлением спросил Илюшин.

– Нет, не так.

Олег Борисович вдруг нырнул под стол и исчез там на парусекунд. Когда он вынырнул, в руке у него был мандарин, который он тут жеочистил с ловкостью обезьяны. От стола брызнул радостный мандариновый запах.

– Что вам рассказал Костик? Повторите! –потребовал он, разделяя оранжевый плод на дольки.

– Практически ничего, – пожал плечамиМакар. – Ваш помощник объяснил, что вы хотели бы встретиться с нами,поскольку мы специализируемся на розыске пропавших людей, и это как раз то, чтовам нужно. Никаких уточнений не было.

– Ясненько. Тогда по порядку: у меня есть дочь, полторамесяца назад она ушла из дома, оставив мне записку. В записке прямо говорилось,что она уходит пожить к подруге, хочет самостоятельной жизни и просит ее неискать, потому что возвращаться в родной дом она не собирается. Мыссорились… – Он поморщился, видимо, припоминая их размолвки. – Да,чуть не забыл: Юльке недавно исполнился двадцать один год, поэтому искать ее смилицией нет смысла – она уже взрослая.

Он сдвинул корки от мандарина в общую кучу.

– Олег Борисович, простите за вопрос: Юля вам роднаядочь? – уточнил Макар, воспользовавшись паузой.

Тогоев усмехнулся.

– Вы правы, – сказал он. – Не буду скрывать,что я равнодушен к ее судьбе. Вы ведь это имели в виду, задавая свой вопрос?

– Обычно родители пропавшего ребенка несколько иначереагируют на вопросы о нем, – уклончиво ответил Макар.

– Она мне родная дочь, но долгое время провела с матерьюв Америке. С Агнессой – это ее мать – мы давно в разводе, а разошлись, когдадочери было около двенадцати лет. У Юльки средней паршивости экономическоеобразование, но применять его в Америке она не пожелала и, когда мать умерла,вернулась ко мне. Агнесса была с прибабахом, и дочь у нее получилась такая же.

– В каком смысле – с прибабахом? – не удержалсяМакар.

Олег Борисович задумался, и с его лицом стало происходитьчто-то странное. Он наморщил нос, сложил губы так, словно собирался зашипеть, иобнажились короткие крепкие зубы с желтой каймой; затем зажмурился и вдругуспокоился – лицо расслабилось и стало похоже на маску китайского божка.

Илюшин с Сергеем переглянулись. «Большой вопрос – кто у васв доме с прибабахом», – подумал Бабкин, наблюдая за мимикойпредпринимателя.

– В нормальном состоянии моя жена ничем не отличаласьот тысяч таких же куриц, как она, – сообщил Тогоев, не открываяглаз. – Но иногда с ней случались вспышки… такие вспышки…

– Приступы ярости? – пришел на помощь Илюшин.

– Не совсем. – Олег Борисович наконец открыл глазаи просверлил Илюшина взглядом. – То есть да, ярость тоже была. Но она какбудто превращалась в другого человека и начинала действовать хладнокровно иобдуманно. Встречал я вспыльчивых людей, которые взрываются сразу же, ноАгнесса была не из таких: если ее что-то выводило из себя, она ничем этого непоказывала, а держала в себе. Зато спустя какое-то время могла на ровном местеустроить такое! После того как я отмазал ее от двух уголовных дел, мне этонадоело, и я с ней развелся. Отправил как можно дальше от себя, чтобы она невздумала выкинуть чего-нибудь похожего по отношению ко мне. У нее ума быхватило! И, как показала жизнь, правильно сделал…