Вавилон-Берлин - Фолькер Кучер Страница 4

– Поверни попу Софи немного больше ко мне… Еще чуть-чуть… Да, вот так. Тишина, и-и-и – есть!

И еще один снимок у него в боксе. Чудесно. Это все улики. Никто из присутствующих не заметил, как десяток полицейских с пистолетами наготове вошли в ателье. Молодые полицейские из отряда специального назначения вытянули шеи, чтобы как следует видеть происходящее, и стали продвигаться в глубь помещения. Один из прожекторов в толчее с бряцанием повалился на пол.

Разговоры стихли. Все участники съемок повернулись к двери и мгновенно замерли. Только Гинденбург и Мата Хари не выбились из ритма.

– Полиция! Все задержаны! – крикнул Вольтер. – Все едут с нами в Управление! Сопротивление бессмысленно. Все оставить на своих местах! Прежде всего, оружие!

На этот раз Гинденбург и Мата Хари подняли глаза на неожиданных гостей. Никому и в голову не приходило сопротивляться. Несколько рук поднялось вверх, другие рефлекторно прикрыли половые органы. Все четыре женщины в ателье были частично или полностью раздеты, и женщины-полицейские набросили на них пледы, чтобы прикрыть наготу. Затем в действие вступили полицейские в униформе. Зазвенели первые наручники. Кёниг стал что-то мямлить об эротике и свободе искусства, но тут же замолчал, как только Вольтер рявкнул на него. Потом, один за другим, пошли знаменитости. Бисмарк, король Фридрих… У Старого Фрица в глазах стояли неподдельные слезы, когда ему надевали наручники. Все были обработаны в порядке очереди. Гинденбурга и Мату Хари пришлось снимать с дивана. Парни из особого отряда затеяли легкую игру, от которой получили свою долю удовольствия.

Достаточно насмотревшись на этот спектакль, Рат отправился назад на лестничную клетку. Опасений, что кто-то улизнет, у него больше не было. Он стоял у лестничного ограждения и смотрел вниз, держа в руках шляпу и теребя серый фетр. После того как здесь все закончится, предстоят еще допросы в Управлении. Уйма работы, чтобы только пригвоздить к стене пару крыс, которые зарабатывают свои деньги тем, что фотографируют других во время полового акта и оскорбляют национальные чувства. До серых кардиналов, которые действительно делают большие деньги, полиция все равно не доберется. Вместо них за решетку опять отправится пара бедолаг. Ланке получит свою долю успеха, о чем сможет доложить начальнику полиции, и все останется по-прежнему. Гереон должен был приложить достаточно усилий, чтобы увидеть в этом смысл. Не то чтобы он одобрял порнографию, но и особого раздражения она у него не вызывала. Таков был мир с тех пор, как он съехал с катушек. В 1919 году революция перевернула все моральные ценности, а в 1923-м инфляция уничтожила все материальные блага. Разве не было более важных вещей, которыми должна была бы заниматься полиция? Например, поддерживать покой и порядок и заботиться о том, чтобы один человек безнаказанно не убил другого?

В Управлении по расследованию убийств комиссар знал, зачем он работает в полиции. Но в полиции нравов? Кого в большей или меньшей степени волновало порно? Может быть, самопровозглашенных святош, которые тоже нашли свое место в Республике, но к ним Гереон не относился.

Шум спускаемой воды в туалете оторвал его от размышлений. На лестничной клетке открылась дверь. Худощавый мужчина собрался было натянуть подтяжки на нижнюю сорочку, но замер, увидев наверху Рата. Комиссару было знакомо его лицо. Лицо, которого еще не было в его коллекции. Острые усы и строгие глаза, которые смотрели скорее удивленно. Двойнику Вильгельма Второго и секунды не потребовалось, чтобы оценить ситуацию. Одним прыжком он перемахнул через перила и прыгнул вниз, пролетев почти на пол-этажа. Его шаги быстрым стаккато застучали по ступенькам. Рат помчался за ним. Инстинктивно. Он был полицейским и гнался за преступником. И сейчас преступления того, кого он ловил, состояли в том, что этот человек пытался изображать из себя отрекшегося кайзера и фотографировался при совершении полового акта. Времени, чтобы сообщить о случившемся коллегам, не было. На лестничной клетке было так темно, что Гереон едва различал ступени. Он больше спотыкался, чем бежал. Но вот, наконец, первый этаж! Глаза ослепил дневной свет. Комиссар чуть было не споткнулся о полицейского из отряда особого назначения, который как раз поднимался с пола.

– Где он? – спросил Рат, и его молодой коллега, который еще пять минут тому назад отпустил шутку по поводу развлекающегося кайзера, растерянно указал в направлении Германнштрассе.

– Я за ним, а вы сообщите нашим! – прорычал Гереон, после чего выбежал через ворота на Германнштрассе. Дождь перестал, но мокрый асфальт отливал черным блеском. Возле дома остановился «черный ворон», который должен был забрать улов после полицейской облавы и доставить его на Алекс. Но куда делся Вильгельм Второй? Рат огляделся. Повсюду вдоль улицы, частично на проезжей части, частично на тротуаре, лежал строительный материал: балки, стальные швеллеры и трубы, предназначенные для строительства метро под Германнштрассе. Мимо них просачивались прохожие и автомобили. Между тем водитель автомобиля для транспортировки задержанных вышел из машины и кивнул Рату. Тот, чертыхаясь, забрался на груду досок и вдруг увидел порнокайзера: он шел, сгорбившись, со спущенными подтяжками вниз по Германнштрассе в направлении Германнплац.

– Стоять! Полиция! – закричал комиссар. Его крик подействовал на «Вильгельма Второго», как стартовый выстрел. Мужчина выпрямился и помчался вперед поперек проезжей части к тротуару, где попутно обругал нескольких прохожих.

– Задержите мужчину! – закричал Рат. – Это полиция!

Никто не отреагировал на его призыв.

– Не усердствуй, – услышал он знакомый голос позади себя. – Люди здесь никогда не помогают фараонам. – Вольтер хлопнул его по плечу. – Бегом, – сказал он и рванулся вперед. – Вместе мы поймаем эту крысу!

Рат был удивлен, как быстро бежал коренастый и довольно упитанный Дядя по слегка отлогой Германнштрассе. Сам он поспевал за шефом, прилагая немалые усилия. Нагнал Гереон его только перед самой Германнплац.

– Ты его видишь? – спросил Рат, с трудом переводя дыхание. У него кололо в боку, и ему пришлось прислониться к уличному фонарю. Только сейчас он заметил, что все еще держит в руках шляпу, и натянул ее на лоб. Вольтер быстрым кивком головы указал на Германнплац. Перед ними уходил в небо гигантский колосс строящегося торгового центра «Карштадт». Будущий гигант должен будет придать доброй старой Германнплац атмосферу Нью-Йорка. На это лето было запланировано открытие, но сейчас перед полицейскими открывалась только огромная строящаяся конструкция, окруженная грузовыми лифтами и подъемными кранами. Две башни с южной и северной стороны вздымались ввысь почти на шестьдесят метров. А «Вильгельм Второй» мчался к южной части строительной площадки через большой перекресток, мимо гудящих автомобилей. Он едва не угодил под колеса 29-го трамвая, который направлялся вверх по Германнштрассе, но в последний момент перепрыгнул через рельсы, по которым катился визжащий монстр, и скрылся из виду. Полицейским пришлось подождать, пока трамвай прокатится мимо них, и после этого беглеца уже нигде не было видно. Они перешли перекресток и оглядели площадь.