Нас украли. История преступлений - Людмила Петрушевская Страница 4

Коля сидел на тахте как стукнутый по голове. Опять искать квартиру! А денег нет!

Коля очень любил своих родителей. Особенно маму.

И он теперь понял их с отцом, там еще старшая сестра тоже выступала против Галины. Но Галина его жена, Анджелка его дочка, он к ним привык. Дочку он растил с шести дней ее жизни.

Галина же смотрела на него злорадно, вся зареванная. Как будто доказала что-то.

И она уехала к своей матери в поселок. Все личные вещи забрала.

Он отвозил ее, Галина молчала. Обиделась типа.

Хорошо еще уже был апрель, ну, как бы поехала жена с ребенком на дачу.

А он продолжал жить у родителей, только на выходные мотался к семье. Ни слова не сказал маме и тем более отцу.

Они тоже молчали и не спрашивали о внучке. О родной внучке!

О как жизнь повернулась, что все стали врагами.

Галина обиделась, что он не поехал жить с ней.

А где там в деревне найдешь работу?

Это похорониться заживо в чужом поселке, да у нее еще брат пьющий и кулаками машет, как она говорила. Даже приезжает с Тулы на разборки.

За лето Коля прикопил какие-то деньги, чтобы снять однушку.

С осени бы переехали. Но Галина его к себе не допускала. Он приезжал и спал на полу.

Вся жизнь была разрушена!

И в этот самый момент ему и был дан сигнал от Серцова Сергея Ивановича, от бывшего хозяина.

Как-то по своим каналам нашли его номер телефона, и незнакомый мужик прозвонился и сказал, что самому Серцову нужен водитель и помощник в одном государстве, адрес скрыт.

«Спасибо, — отвечал Коля, он уже был не в себе, ничего не понимал, — у меня теперь жена и дочка, и я один не смогу, наверно».

Сказал «наверное», потому что не знал, как все будет у них с Галиной.

А вдруг она уже себе кого-то нашла в поселке? Своего прежнего? Был же у нее кто-то до Коли.

Анджелка и правда совсем на отца не похожа.

Оба они с Галиной русые, а девчонка черненькая и кучерявая.

Мать ведь на то же намекала. Наверно, это и было причиной всех дел.

А Серцов не знал о его нынешней жизни. Думал, что он вольный казак, как раньше. Но Коля был теперь невыездной. Он даже и представить себе не мог, что отъедет на заработки в такой момент.

Галина — единственное, что у Коли есть свое. У матери еще дочка любимая, Вовина сестра, с высшим образованием, с квартирой, богатая.

А Коля, что Коля, это сын, он еле восьмилетку окончил на троечки.

Колю они завсегда держали за отстающего.

— Перезвоню, — сказал тот мужик по телефону, и точно, перезвонил:

— Диктуй их данные все. Паспорт жены и ребенка. Вам пришлют по адресу приглашения. Условия там неплохие для семьи, есть отдельная сторожка на территории.

Эта сторожка оказалась двухкомнатным домом в парке!

Жена стала помогать садовнику, теперь она была довольна, все в их жизни поменялось.

Пригодилась ее память о детстве, когда мать заставля-ла ее пахать на участке, чего Галина терпеть не любила.

Галина молодец, освоила газонокосилку, он только ей разок показал, и все.

И даже сама успела, посадила свои, тульские, цветы. Перед их сторожкой.

Из поселка мать ей прислала семена, Галина к весне вырастила рассаду.

Тут, в Монтегаско, никто в глаза не видел ни табаков душистых, ни флоксов, ни астр, ни гладиолусов, ни георгин. Вообще в этой деревне не знали о них. И о золотых шарах!

Хозяин, сам возросший у поселковой бабушки, он тут же сказал, что в доме у нее был палисадник, и он теперь гордился своим необычным цветником.

Коренным русским — тут, где вообще одни газоны.

Сиживал там в качалке под тентом.

Хозяйка же прикалывалась над таким садом-огородом.

Галина ведь и огурчики вырастила, и помидорчики, и укроп с кинзой! Тут жара, полей — все выскочит.

Хозяин любил у них с огородика схрумкать без нитратов и пестицидов. Не сравнить с магазинным!

И про запас Галина насолила, замариновала покупное, выращенного было немного, только на салат. Что там земли, с носовой платок.

Хозяйка следующей зимой подумала, угостилась из Галиных разносолов кабачками и баклажанами, да и отвела ей место для огородика на задах.

И Галина как-то в ночную минуту сказала Коле, ты не думай, Анджелка твоя доченька, у нее и пальчики вылитые твои, длинные и загибонистые, и ноготки как у тебя, красивые, мои-то пальцы, посмотри, они другие, деревенские.

Просто у меня отец был кучерявый и черный, видно, бабку румын повстречал, мало ли, у них в поселке во время оккупации румыны стояли. Отец родился после них. Дед с войны не вернулся, а то бы он погнал их с цыганенком, так в деревне баяли.

Она его родила не в срок, а позже.

И мать оттуда ушла с пацаном, завербовалась на стройку на Шатурторф. А его отдала в детский дом на время. Во хлебнула! А все из-за этой масти.

И отец цыганский меня тоже своей дочкой не считал, я же белая, сказала Галина и вдруг заплакала. Отсюда все мое проклятие. Все, что со мной было.

Она умная, все поняла, что мать Коли про нее говорила.

И что Коля не раз слышал.

— Бывает, ладно, проехали, — сказал Коля и поцеловал ее пухлые короткие пальчики. — Раз вы у меня две румынки, съездием туда как-нибудь. Тут все рядом. Когда хозяина не будет и хозяйки.