Черная кошка, зеркало и пустое ведро - Татьяна Луганцева Страница 4

На дворе стоял ноябрь, самый темный, дождливый и противный месяц года.

В жутко-подавленном состоянии Лаура пришла в театр к своему учителю.

– На тебе лица нет, – сразу же отметил Бугров.

– Всё нормально, – отмахнулась Лаура.

Бронислав Витальевич был, как всегда, одет очень экстравагантно. Широченные ярко-красные брюки, длинный, фактически до колен цветастый джемпер с кисточками и бахромой. Выглядел он не серьезно, не так, как должен выглядеть режиссер, просто настоящий фрик. Лицо круглое, нимб кудрявых седых волос, пышные борода и усы и под стать им кустистые брови. Речь у Бронислава Витальевича была неторопливая, основательная, а взгляд из-за очков пронизывающим. Режиссеру можно было довериться, он мог понять и дать правильный совет.

– Говори, – подбодрил он Лауру.

– Я сейчас в таком состоянии, что нет желания даже говорить…

– Нелады на любовном фронте? – поинтересовался Бронислав.

– Немудрено догадаться… Да и что еще у меня может быть? Детей нет, семьи нет… Меня бросил любимый мужчина, – тяжело вздохнула Лаура.

– Плохо, всё очень и очень плохо, – покачал головой Броня.

– А именно? – уточнила Лаура.

– Ты считаешь, будто я способен злорадствовать, что у тебя нет семьи и ребенка?

– Я не это хотела сказать! – начала было оправдываться Лаура.

– Мы с тобой давно знакомы, и ты меня прекрасно знаешь, – продолжил Бугров свою речь. – Каждый человек появляется на свет для того, чтобы пройти свой путь, предназначенный только ему. И если человек по той или иной причине не оставил после себя потомство, так выходит, он жил зря? Нет! У меня тоже нет детей, и что? Я нашел себя в любимом деле, в творчестве! Вы – мои дети! А теперь посмотри на себя. Ты блистательная женщина, талантливая и красивая! Как ты двигаешься, как ты поешь, как ты живешь на сцене! Это твое призвание! В тебе есть жизнь, есть энергия, ты умеешь делиться этим с людьми, и это тоже дар! И я это ценю, и наша труппа это ценит, и нам ты можешь доверять! Но самое плохое знаешь в чем?

– В чем?

– Что тебя бросил какой-то мерзавец, а ты до сих пор называешь его «любимый мужчина». Вот это должно заботить тебя больше всего.

Лаура вздохнула:

– Наверное, не так просто забыть человека, которого любишь.

– Даже если он предал тебя? Разбил вдребезги все твои чувства! – Бронислав Витальевич резко взмахнул руками, словно большими крыльями.

– Доверие – вдребезги, но любовь убить не так просто. Она словно сорвалась в пропасть, но зацепилась одной рукой с острыми ноготками за край – за твое нутро, за твое сердце, и ты чувствуешь всю эту боль в себе.

– И тебя одолевают двоякие чувства, – подхватил ее мысль Броня. – Как порядочному, доброму человеку тебе хочется протянуть руку этой несчастной любви, чтобы не дать ей умереть… Любой нормальный человек не сможет стоять в стороне и безучастно смотреть на гибель другого.

– Есть другой путь? – спросила Лаура.

– Дать ей сорваться… Больно – да. Зато с корнем… А потом, со временем, всё зарубцуется, – пояснил Броня.

Лаура задумалась.

– А может, ей помочь? Наступить на эту руку острым каблучком?

Режиссер рассмеялся:

– Ты прелесть! Это было бы прикольно! Но ты не сможешь.

– Почему не смогу? – обиделась Лаура.

– Потому что все твои беды знаешь из-за чего?

– Любопытно…

– Ты выглядишь как женщина-вамп! Яркая, красивая, с пробирающим насквозь взглядом. И на тебя ведутся слабые мужики, которые хотят испытать острые ощущения или… – Броня задумался, – подлечить расстройство потенции…

Лаура не выдержала и рассмеялась.

– Да, да! Не смейся! Весьма специфический контингентик, которым априори не нужны любовь, забота, семья, спокойствие. Ты вызывающе красива, но в душе совсем другая – верная, нежная, домашняя.

– Ты хочешь сказать, что я должна выглядеть иначе? Просто и мило, чтобы походить на домашнюю квочку и привлекать другой тип мужчин? – спросила Лаура у мудрого старшего товарища.

– Это был бы оптимальный вариант, но такого никогда не будет! В этом-то и проблема! В этом диссонанс твоей личности. У таких женщин, как ты, не складывается личная жизнь, но проблема в вас самих… Это правда. Твоя обольстительная внешность привлекает тех парней, которые требуют больше «зрелищ», чем хлеба.

– То есть все мужчины, которые когда-либо ко мне подойдут, будут заведомо не те? – ужаснулась Лаура.

– Совершенно верно! – кивнул Броня и достал бутылку коньяка.

У Лауры округлились глаза. Она знала, что Бугров любил выпить, да и труппа тоже иногда расслаблялась… Но чтобы вот так, с утра… Да с ведущей актрисой… Да еще в день распределения ролей…

Но Броня, не обращая внимания на удивление Лауры, поставил на стол два бокала, откупорил бутылку и щедро разлил коньяк.

– Выпей, тебе сейчас это нужно…

– Похоже, мне это теперь всегда будет нужно. Если лечить таким образом боль от погибших отношений, а ничего другого мне не светит… так и спиться можно, – предположила Лаура.

– Можно, можно…

– Зато не будет так больно.

– Не будет. – Режиссер был немногословен. – Пей!

Лаура подчинилась.

– Броня?.. – повернулась она к режиссеру, поставив бокал.

– Да, душа моя? – закурил сигару Бронислав Витальевич.

– А если эта настоящая любовь… Ну, вдруг неожиданно исчезнет, испарится, то есть покончит жизнь самоубийством… Мне легче станет? – спросила Лаура.

– Думаю, не в твоем случае. Подлецы и подонки – они трусливы и не предоставят тебе такого облегчения. Такие высасывают из женщин все, что можно, и отрываются только под тяжестью собственного дерьма, – ответил Бугров, чокаясь с Лаурой во второй раз.

Она рассмеялась.

– Ну и воображение у тебя!

– Так поэтому я и режиссер, – вздохнул Броня.

И они снова пустились в обсуждение нелегкой женской судьбы Лауры.

– Я его видел? Это тот подлец, который частенько заезжал за тобой в театр? Такой холеный красавец, с холодным, циничным взглядом? – поинтересовался Броня.

Лаура кивнула.

– Только про холодный и циничный взгляд я только сейчас понимаю, что это правда. Почему ты раньше мне не говорил?

– А ты меня слушала? Еще мне очень не нравилось, что моя принцесса связалась с женатиком. Но ты же с ума сошла от любви!

– Ты прав… Не хотела и не стала бы…

– Я знал, что рано или поздно все закончится и ты прозреешь… Выпьем!

– Выпьем! А мне за разговором с тобой и правда легче стало, – вздохнула Лаура.