Лекарство от высоты - Марина Серова Страница 4

— Нет, папа не говорил о том, кто были эти люди.

— Ладно. А здесь, на курорте, ваш отец мог встретить кого-нибудь из числа своих недоброжелателей?

— Не думаю, — ответила Варвара, — если бы папа кого-то и встретил, он бы мне сказал об этом.

— Вы в этом уверены, Варвара? — спросила я. — Что, ваш отец конкретно говорил с вами о бизнесе?

— Да, именно так, — твердо сказала девушка, — особенно в последнее время мы с ним часто беседовали о том, как шли дела в компании.

— А вас эта тема интересовала?

— Ну, если честно, то не очень. Я учусь на последнем курсе Академии дизайна. Поэтому меня, конечно же, больше всего привлекает все то, что связано именно с этим направлением. Но, с другой стороны, как же я не буду интересоваться делами папиной компании? Ведь это важно для всей нашей семьи. Папа как-то раз сказал, что со временем компания перейдет ко мне. Поскольку у него нет наследника-сына. Поэтому мне и нужно было иметь ясное представление о том, как идут дела в компании. Я и старалась быть в курсе.

— Скажите, Варвара, Иван Борисович сделал завещание?

— Да, завещание по поводу того, кому будет принадлежать компания, существует.

— И кому же она будет принадлежать?

— Видите ли, первое завещание отец сделал еще… лет шесть-семь назад. По нему делами компании должна была управлять мама… случись что с отцом. А не так давно папа сказал, что собирается изменить завещание в мою пользу.

— А с чем был связан такой поворот событий, вы не догадываетесь?

— Почему же, я не только догадываюсь, я знаю, — вздохнула она. — Понимаете, когда папа составил первое завещание, у него начались проблемы с сердцем. До инфаркта, правда, дело не дошло, но несколько приступов стенокардии было. Он, конечно, подумал о том, что будет с компанией. Мне тогда было лет пятнадцать… К тому же…

Варвара замялась.

— Было что-то еще? — быстро спросила я ее.

— Да… было, в общем, у меня тогда начался такой период, который принято называть подростковым возрастом, со всеми присущими ему… особенностями, мягко говоря. Настроение менялось по несколько раз в день. То радость, эйфория, то, извините, полная жопа. Я страшно истерила, скандалы устраивала буквально на ровном месте. Все взрослые казались мне отъявленными лицемерами. Я считала, что они только и делают, что притворяются и лгут. И все их правильные и красивые слова — сплошной обман. В общем, дура была непроходимая. Сейчас просто стыдно обо всем этом вспоминать.

— Ну, не судите себя так строго, — сказала я. — Многие подростки через это проходят.

— Так меня же еще и с чернокнижниками угораздило связаться! — воскликнула Варвара.

— А вот это уже серьезно, — заметила я.

— Еще как! Только я ничего тогда не понимала. Думала, что весь этот их антураж, ну, черные волосы, густо подведенные черным глаза и губы, одежда в темных тонах, медальоны с каббалистическими знаками и прочие атрибуты — все это только для прикола. А оказалось… Я начала пропускать уроки в школе, один раз осталась на черную мессу. Они хотели принести в жертву какого-то бомжа. Но тут нагрянула полиция, меня тоже доставили в отделение…

Варвара помотала головой, словно отгоняя видение.

— Бедные мои родители, — продолжила она, немного помолчав, — они были просто в шоке, особенно папа. Он решил вытащить меня из этой трясины любой ценой. На какое-то время он перестал заниматься делами компании и сосредоточил все свое внимание на мне. Он сам еще с юности увлекался горнолыжным спортом и решил, что и мне такой вид спорта тоже подойдет. Психолог, к которому водили меня родители, объяснил им, что я подалась в эту секту только из-за недостатка сильных эмоций и впечатлений. Что мне надоела обычная, серая и скучная жизнь. А горнолыжный спорт — это ведь настоящий экстрим!

— И что, действительно помогло?

— Еще как! Я, правда, сначала не хотела и пробовать. Но отец настоял на своем. И я постепенно втянулась. Мы с ним побывали на многих горнолыжных курортах мира. Меня так захватил спуск с крутых, опасных трасс, что я даже сама не ожидала. Причем я сразу спустилась с самой сложной трассы. Там же, где спускался папа. Он потом признался, что его приводила в ужас мысль, что я покалечусь при спуске. Но ничего, обошлось.

Она улыбнулась.

— Потом я даже стала увеличивать скорость. Летела так, что дух захватывало! А дальше — больше. Появился новый вид спорта — так называемый спуск со скал. То есть когда человек попросту прыгает на лыжах со скал в пропасть. Это, знаете, нечто!

— Вы и этим занимались? — спросила я.

— Да, и этим тоже. Наверное, все вместе взятое и прочистило мне мозги. В секту я больше не вернулась, да ее, я слышала, вскоре разогнали. Я окончила школу, поступила в академию. У меня появились новые друзья.

«А она девушка с характером, — подумала я. — Причем с характером сильным, волевым, неженским. И сейчас, после гибели отца, взяла на себя организацию расследования. Не каждый на это способен».

— А вот меня горные лыжи почему-то не впечатлили, — призналась я. — По мне, так гораздо интереснее летать на дельтаплане. Но давайте вернемся к теме. Вы сказали, что не так давно ваш отец объявил вам, что хочет изменить завещание в вашу пользу.

— Ну, объявил — это слишком громко сказано. Он просто сказал, что теперь он спокоен за будущее компании, что может мне доверять, ведь я так изменилась, стала совсем другим человеком, серьезным, рассудительным. Вот такой у нас с ним состоялся разговор. И мы с ним стали чаще говорить о делах компании.

— А ваша мать знает о том, что Иван Борисович планировал изменить завещание?

— Я не в курсе, — ответила девушка. — Мы с мамой никогда не затрагивали эту тему. Но если она и знает о планах папы, то точно не от меня.

— Понятно, — сказала я. — Тогда, Варвара, получается, что Иван Борисович своей жене, то есть вашей маме, стал доверять меньше?

— Не знаю, — немного замявшись, ответила девушка, — я как-то не задумывалась над этим.

— Теперь такой деликатный вопрос: отношения у ваших родителей в последнее время были такие же, как и прежде? Или они, что называется, охладели друг к другу?

— Скорее второе, — ответила Варвара. — Когда-то они очень любили друг друга, никогда практически не разлучались. Но это было давно, я еще маленькая была. А потом… Отношения их постепенно разлаживались, и наконец дошло до того, что они, можно сказать, совсем перестали разговаривать, — тихо закончила она.

— А что, была какая-то причина? Почему же все так получилось?

— Ну, я предполагаю, что у них накопились претензии друг к другу. Понимаете, когда они поженились, отец только начинал создавать свою компанию. И, конечно, тогда такого достатка, как сейчас, не было. А когда он достиг такого положения, как сейчас, он остался таким же, как и в начале пути. То есть его привычки, пристрастия остались такими же, какими они были, когда достаток был средний. Друзья и знакомые тоже остались те же. Он спокойно относился к предметам роскоши, был равнодушен к навороченным маркам машин. Мама же, когда к нам пришло богатство, стала совсем другой. Вот она-то как раз и поменяла всех своих знакомых. Ее институтские подруги и коллеги по работе, как она сказала, больше не подходили ей по статусу. И она свысока смотрела на прежних знакомых отца, а попросту, не хотела с ними знаться.