Похождения «Подмигивающего призрака» - Валерий Ильичев Страница 4

— Ловко ты задумала. Но, по-твоему, я это прямо на улице на глазах у прохожих сделаю? К тому же он мужик еще крепкий, а я еле ложку со щами ко рту подношу.

— А Гришка, мой брательник, на что? Его попрошу поучаствовать. Он парень ловкий. Чужих лошадей с малых лет по своей округе уводил бесшумно. Его так в детстве и звали — Цыганёнок. А проникнуть в дом дядюшки твоего я помогу. Старый черт давно на меня облизывается. Как стемнеет, так и пойдем. А я сейчас за Гришкой мигом сбегаю.

Глядя вслед поспешившей за своим опасным родственником Татьяне, Вадим подумал:

«Зря я согласился на такое рисковое дело. Этот Гришка-цыган — опасный тип, и мне надо держать ухо востро. Иначе пропаду».

Тревожное предчувствие надвигающейся беды охватило Вадима, но отступать уже было поздно.

…К дому купца подошли, когда стемнело. Пугливо озираясь, убедились, что их никто не заметил, и, стараясь ступать бесшумно, поднялись по каменным ступеням.

Вадим и Цыган встали с двух сторон двери, а Татьяна негромко постучала. Раздались неспешные шаги, и хриплый голос хозяина вопросил:

— Кого принесла нелегкая?

— Дядя Ваня, это я, Татьяна. Разговор есть потаенный. Открой, не то беда случится.

— До утра подождать не могла?

— Завтра уже поздно будет. Я еле от Вадьки скрытно к тебе прибежала. Не тяни, открывай, давай. Мне еще домой быстрее вернуться надо. После некоторой заминки негромко лязгнул засов, и дверь приоткрылась. Тут же Цыган резким ударом ноги отбросил хозяина в сторону и, навалившись на него всем телом, крепко сжал жертве горло, не давая ему позвать соседей помощь. Войдя в дом следом, Татьяна с Вадимом помогли связать старика принесенной с собой веревкой. Посадив пленника на лавку, Цыган ослабил хватку на горле и, позволив хозяину отдышаться, потребовал:

— Отдай бриллиант, дед. Не доводи до греха. Нам чужая кровь не нужна. Возьмем камушек и уйдем. Указывай, где хранишь драгоценность?

Ошеломленный нежданным нападением, старик с укором смотрел на Татьяну. Наконец, с трудом двигая онемевшими губами и преодолевая боль в горле, вопросил:

— Как ты, Танюшка, решилась на такое? Сколько денег я твоему непутевому Вадиму передал. Да и тебе, пока он германца воевал, помощь посильную оказывал. А вместо благодарности ты вон что учудила. Вадька всю жизнь непутевым был. А уж от тебя я такой черной неблагодарности не ожидал.

— Хватит меня стыдить. На себя оглянуться нелишне. Седина в бороду, бес в ребро. Сколько раз меня в постель свою мягкую намеками звал. Отдай нам бриллиант похорошему!

— Ишь, ты, чего захотела. Я вам бриллиант — а вы мне башку напрочь оторвете.

— Это ты так зря подумал. Мы решили прямо отсюда из Москвы укатить. Куда — не скажу. До утра тебя связанным оставим. Пока освободишься, мы далеко уже будем. Да и бояться нам особенно некого. Жаловаться тебе, похоже, некому. Нет власти в городе. К тому же не любят ныне таких, как ты, миллионщиков. Так что убивать тебя нет резона. Ну, говори, где бриллиант прячешь.

— Сладко поешь, девка. Только и я не дурак. Камушек вам не отдам. Я за него всю жизнь капитал по копеечке собирал. А вы, голодранцы, вырученные за бриллиант деньги, в одночасье спустите. Недаром ювелир имя ему дал «Подмигивающий призрак». Он многих манит, да не всем в руки с пользой дается. Цыган с размаху нанёс хозяину оглушительную оплеуху:

— Хватит болтать, старик. У нас времени в обрез. На поезд опоздать можем. Я лично тебе не родственник и потому церемониться не стану. Сейчас кляп в глотку засуну и начну ножичком кровушку тебе пускать. Авось и заговоришь с нами откровенно.

Цыган схватил висящее на стене полотенце и грубо затолкал его край в рот старика. Затем достал из кармана острый сапожный нож и угрожающе занес его над головой жертвы. Внезапно лицо купца побагровело, глаза помутнели, и он обмяк телом, повалившись боком на пол. Поспешно вытащив кляп изо рта, Вадим наклонился и проверил пульс неподвижно лежащего человека. Медленно выпрямившись, безнадежно махнул рукою:

— Все, конец! Отдал Богу душу дядюшка. Накрылась наша удача. И камушком не обзавелись, и грех тяжкий на душу взяли.

Татьяна злобно огрызнулась:

— Хватит ныть. Веди себя как мужик, а не баба. Не все еще потеряно. Смотри, в углу чемоданы приготовлены для отъезда. Дядюшка сам говорил тебе, что бежать от революции собрался. А коли так, то и камушек успел из тайника достать. Разденьте его до исподнего. Я бы на месте старика бриллиант на себе прятала.

Не особенно веря в успех, Вадим рванул ворот рубахи дядюшки и обомлел: на шее рядом с серебряным крестиком висел небольшой кожаный мешочек. Дрожащими руками Вадим снял с мертвого дядюшки спрятанный на груди тайничок, развязал узелок и выложил на ладонь прозрачный, похожий на кусочек льда камень.

Татьяна нетерпеливо спросила:

— Ну что?

— Да это тот самый бриллиант. Недаром его «Подмигивающим призраком» прозвали. Смотри, как игриво переливается, подлец, веселыми искорками.

— Ладно, хватит веселиться. Давай сюда бриллиант. Я на себе спрячу. Бабу заподозрят в последнюю очередь. А ты, дурачина, точно потеряешь.

Вадим безропотно передал сокровище жене, и та, не стеснялась брата из родной деревни, широко расстегнула кофточку и через шею накинула на бесстыдно обнаженную грудь кожаный мешочек с бриллиантом. Затем повелительно указала мужу на лежащее на полу тело:

— Развяжите его. Пусть все думают, что старик от сердца задохнулся. Да, еще деньги поищите. Но все не берите. Оставьте часть. Тогда и на грабеж не подумают. Да двигайтесь быстрее. Не ровен час, нагрянет кто незваный.

Подчиняясь властной женщине, мужчины суетливо начали поиски. Кошель с деньгами нашли под подушкой. Преодолев соблазн, оставили значительную сумму нетронутой. Затем хитроумная Татьяна предложила худощавому Вадиму остаться одному внутри, закрыть дверь на засов, а дом покинуть через широкую форточку. Выйдя на улицу и зайдя за угол, она ласково прижалась всем телом к Цыгану.

— Ну, вот и все, Гриша. Драгоценный камушек у нас с тобою во владении. Теперь осталось только избавиться от моего чахоточного придурка. У тебя все готово?

— Не волнуйся, сделаем все в лучшем виде. Тихо, молчи. Вон твой благоверный уже снаружи окна по стеклу скребется.

— Чего стоишь? Иди, подсоби ему, а то еще грохнется и ногу сломает. И до дома его не доведем.

Цыган шагнул вперед и подставил крепкие плечи под суетливо ищущие опору, болтающиеся по воздуху худые ноги приговоренного ими мужа. Спустившись вниз, запыхавшийся от чрезмерного физического напряжения Вадим отрывисто пояснил:

— Еще лет пять назад я бы только голову в эту чертову форточку просунул. А ныне и целиком весь пролез.

— Ничего, муженек. Теперь мы богатые. На курорт поедем. Там здоровье поправишь.

— А с братом твоим как рассчитаемся?