Пляски простаков - Лариса Соболева Страница 4

Взяв с полки фотоаппарат, Руслан отдал его Севе, сам приступил изучать содержимое ящиков и полок.

– Пленка новая, – сообщил Сева и бросил фотоаппарат на кровать к игрушкам.

– А это что за пленки? – спросил Руслан, выудив из ящика коробочку, в которой лежало несколько пленок в упаковках.

– Да я не знаю, – ответил виновато Виктор Иванович. – Настя фотографировала, только фотографий не сделала, времени не было.

Руслан определил, что пленки не проявленные, закрыл коробочку:

– Это мы возьмем с собой, отец. И еще дай фотографию дочери. Если есть, то дай фотку и той девушки, про которую говорят, что она вернулась. Роза, да?

– Берите, берите все что хотите, – снова воодушевился несчастный отец. – Только бы Настю… вернуть… я все отдам.

– Если б это было просто. – Руслан не посмел сказать: «Если б это было возможно».

Больше ничего содержательного в комнате девушки не нашли, потому распрощались. Виктор Иванович долго смотрел вслед их машине, пока та не скрылась.

Сталкиваясь с подобными делами, Руслан становился смурной – Сева это заметил. В нем жила на генетическом уровне ненависть к подонкам. Он сам однажды так и выразился: «Какой-то чудак на букву “м” думает, что он самый умный, что он царь и бог, а остальные козлы и предназначены ему на заклание. У меня гены этих божков не выносят». Откровения Руслана были редки, да и то в подпитии, в остальное время он был предельно осторожен в высказываниях. Жизнь научила попусту не трепаться.

– Куда едем? – спросил Сева, так как они миновали центр, значит, не на работу поехали.

– К Розе Ибрагимовой, которая, по слухам, вернулась.

– Ты все-таки будешь ворочать это дело? Ведь полный абзац!

– Видел деда? – Руслан спокойно крутил руль. Но в его спартанском спокойствии Сева почувствовал упрямство, значит, спорить бесполезно. – Он умрет, как только поймет, что его девчонка сгинула безвозвратно. И таких, как он, много. Я давно слышал, что из нашего порта отправляют живой товар. А столкнулся с этим фактом впервой. Почему-то родители пропавших детей не заявляли в милицию. Странно, да?

– Опять порт? – выкатил глаза Сева. – Теперь же там новый начальник, вряд ли он в курсе. Не при нем же вывозили!

– Значит, поможет, – ухмыльнулся Руслан. – Ему сейчас надо показать, какой он честный. Это потом он будет красть и создавать свой клан отморозков, когда бабки в руки поплывут. Бабки мощно меняют людей, а уж в порт они плывут косяками. Кстати, надо узнать у таможенников, кто выезжал с группой в конце октября из нашего порта. У них должны быть сведения. А это уже немало. Далее. У нас есть директор ДК, сдававший в аренду помещение. Там выясним личности организаторов группы.

– Ну и дальше что? – все-таки завелся Сева. – Девчонку ты не вернешь. Она в Турции, если вообще там. Ты, случаем, не надумал исколесить весь мир? У тебя карманы трещат от «зелени»? Да и с чего ты взял, что ее продали? Может, она там замуж вышла.

– Прошло больше полгода, она бы сообщила отцу с матерью, – невозмутимо ответил Руслан. – Нет, Всеволод, с ней там непорядок, я в этом уверен. Но меня интересуют чудаки, которые увозят девчонок. Мы столкнулись с одним частным случаем. А пропавших без вести действительно сотни. Получается, частные случаи складываются в крупномасштабную деятельность. А связана эта деятельность с торговлей простаками, я так полагаю. Мое отношение к этому факту ты знаешь. Если найдем продавцов, те скажут – уверяю тебя, уж я постараюсь, чтобы сказали, – где девочка. На блюде мне ее доставят.

– Да! – протянул Сева скептически. – Так просто!

– Я не заставляю тебя рыскать со мной по адресам. Запомни: в любом случае я попытаюсь сделать все, что смогу. А ты упивайся недавней славой.

– Ладно, – сдался Сева. – Пока других дел нет… покрутим это.

Приехали на другой конец города. Нужный дом стоял на самой окраине, дальше начинались заросли, а за домами пролегала трасса, идущая мимо города и подножия горы. Вышли из авто, позвали хозяев. Никто на зов не откликнулся. Руслан постучал в соседний дом, а Сева перелез через невысокий забор и принялся колотить в дверь Ибрагимовых.

– Вам кого? – выглянула женщина из соседнего дома.

– Ибрагимовых, – ответил Руслан.

– Не живут они здесь. Роза уехала работать за границу, а мать ее куда-то переехала, мне не сказала куда.

– Давно переехала?

– Где-то с месяц. Она продает дом. Вместе с мебелью продает. Там, правда, мебель – одно названье. Видно, дочка денег прислала, могут улучшить жилье. Видите, дом какой плохонький? Такой не жаль сменить, были б деньги.

– Разве Роза не вернулась из Турции?

– Нет, я бы видела ее, ведь рядом живем, – уверенно ответила соседка. – Представьте, от меня скрыла, что продает дом. Фаина вообще скрытная женщина. А ведь вы не первый, кто спрашивает Розу в этом месяце. Несколько раз приезжал пожилой мужчина – Виктор Иванович. Но он часто приезжал к Ибрагимовым, они давно знакомы. Раньше он жил по соседству. Потом еще двое интересовались раза три.

– А кто те двое? – оживился Руслан.

– Откуда ж мне знать. Один нацмен, второй вроде русский. Обоим лет по тридцать.

– Вы говорите, что Ибрагимова продает дом, – задумчиво произнес Руслан. – А разве она не приезжает сюда с покупателями, чтобы показать его?

– Не приезжает. Два раза был паренек из агентства недвижимости с покупателями, от него я и узнала, что Фаина продает дом. Да видно, пока не получилось. Дом крайний, старый. Но продаст, будьте уверены. У нас пустое место можно продать недешево.

Руслан протянул ей листок со своим телефоном:

– Если вас не затруднит, позвоните мне, как только Фаина появится. Я знакомый Розы, мне срочно нужно увидеться с ее матерью.

Соседка взяла лист из записной книжки, сказала, что телефона не имеет, но позвонит от соседей. Он поблагодарил ее, позвал Севу, они сели в машину и укатили.

– Мага, взгляни, какие-то козлы ломятся в наш дом, – сказал сидевший за рулем желтого такси, спрятанного в зарослях, Бурак.

У него был бордовый цвет лица, за что и получил кличку Бурак – так местные жители называют свеклу. Это был плотный, мускулистый, с бычьей шеей и с головы до ног волосатый человек. Пшеничные волосы как раз и подчеркивали цвет кожи, отчего Бурак был довольно приметным типом; правда, его сей факт не волновал. Дремавший Магомед – человек аскетического сложения и с маской безразличия на лице – приоткрыл глаза, но обзору мешали ветки. Магомед был более осторожным, чем Бурак, старался оставаться в тени и только в случае, когда был гарантирован положительный исход, брал инициативу в свои руки. Услышав, что кто-то ломится в «их» дом, он лениво приподнялся, прищурился, изучая чужаков, затем снова откинулся на спинку сиденья. Бурак сообщил:

– В тачку садятся. Может, похиляем за ними?