Правда о первой ночи - Анна Данилова Страница 4

Слезы подступали, не хватало дыхания, еще немного, и я расскажу ей все… Но не могу. Ведь я же совсем не знаю ее.

– Мне пора домой… Я хотела сказать, в интернат…

– У тебя нет парня? – Ева поставила передо мной чашечку с кофе и тарелку с печеньем.

– Можно сказать, что нет… Есть один друг, но это не то… Ты понимаешь?

– Конечно. Друг – это друг. Я имела в виду парня, в которого ты влюблена.

– Нет, такого нет.

– Знаешь, это даже хорошо. Так спокойнее… А у меня вот был. Но я постараюсь о нем забыть.

– И в кафе не будешь приходить?

– Нет. Разве что для встречи с тобой.

– Но зачем тебе я?

– А зачем люди вообще друг другу? Поговорить, ты расскажешь мне что-то о себе, я почитаю тебе стихи…

– У тебя нет подруг, которым ты хотела бы почитать стихи?

– Есть, конечно. Но ты из них – самая интересная, самая честная и не выделываешься. Мне с тобой хорошо. Так ты пригласишь меня к себе на выпускной?

– Я буду рада, если ты придешь… Только предупреждаю сразу: церемония вручения аттестатов – самая нудная и долгая вещь на свете… Я была в прошлом году, видела… Лучше приходи не к восьми, а часам к десяти, когда будут накрыты столы, начнутся танцы, словом, неофициальная часть…

Но она пришла к восьми, принесла камеру и снимала весь вечер меня, моих друзей, момент вручения мне аттестата, а еще подарила букет цветов и мобильный телефон. Это был подарок, о котором я и не смела мечтать, хотя знала, предполагала, что Ева подарит мне какую-нибудь приятную мелочь в честь окончания школы… Я была так счастлива, так счастлива, все девчонки смотрели на меня и спрашивали взглядами: «Кто она такая? А ты знаешь, сколько стоит букет, который она тебе подарила? Теперь у тебя есть мобильник?»

И я танцевала, плакала и потихоньку сходила с ума от страха. Когда во двор интерната въезжала какая-нибудь машина, мне казалось, что это милиция, что приехали за мной, что меня сейчас на глазах у всех моих одноклассников, вернее уже выпускников, моих друзей и подруг, на глазах Евы (!) повяжут и увезут, как самую настоящую преступницу… Я совершила ошибку. Нет, я совершила множество ошибок, и, если бы у меня тогда был телефон, я позвонила бы Еве и все рассказала, может, она и посоветовала бы мне, что делать, как действовать, куда бежать, кого звать на помощь… А теперь поздно. Я не такая уж и глупая, я понимаю, что опоздала… Зато хоть Мишу хватило ума не втянуть…

Ева, как маленькую, подвела меня к столу с остатками пиршества. Белые скатерти были залиты вином, за букетами пионов не видно закусок…

– На вот, куриная ножка, садись, ешь, я тебе сейчас в другую тарелку положу салата, колбаски… ешь, моя хорошая, не плачь… Это на тебя так шампанское действует или ты еще чего выпила? Думаю, твои подружки плеснули тебе в бокал водки, иначе бы тебя так не развезло… Ешь, Валечка, ешь, дорогая, посмотри, как хорошо кругом, как весело, как танцуют твои друзья, как красиво… эти шары, эти цветы, ваши воспитатели постарались на славу, не держи на них зла, пойми их, они хоть и привязаны к вам, но не родители, у них другое отношение, но все равно, как они будут рады, когда вы пришлете им письмо или открытку, поздравите с Новым годом или днем рождения! Ешь, вот клубника… Или нет, у тебя от нее заболит живот… Ешь мясо, хлеб и не реви… Это нервы, это ты никак не можешь привыкнуть к мысли, что у тебя теперь нет дома… Где ты будешь жить?

– В какой-то комнате, в общаге, десять комнат и один душ, – бормотала я, глотая отбивную вместе со слезами.

– Ты была там, видела?

– Нет, я боюсь, мне страшно… Мне надо уехать из города и найти мать.

– Хорошо, мы найдем ее, не переживай и вообще не разговаривай, а то подавишься еще, не дай бог…

– Все наши парни смотрят на тебя… – вдруг сказала я, поймав взгляд одного из своих одноклассников, он, пьяный, стоял напротив нас и не сводил глаз с Евы. – Может, потанцуешь с ним?

– Я ему в матери гожусь, – отмахнулась она и тоже сделала себе бутерброд. – Что-то и я проголодалась… Может, я и потанцевала бы, если бы у тебя так не испортилось настроение… Что с тобой? Не бойся! Ты молодая, здоровая…

Я выпрямилась на скамейке с яблоком в руке, посмотрела на Еву внимательно:

– Скажи, что ты носишься со мной? Жалеешь? Или тебе все-таки нужно что-то от меня?

– Да, нужно, – сухо ответила она. – Ты поможешь мне в одном деле.

– Криминал? – усмехнулась я.

– Не так громко, Валечка. – Она схватила меня за руку. – Просто надо будет позвонить одному человеку, а затем встретиться с ним и передать одну вещь.

– И все?

– Все. Хотя нет. Он тоже должен тебе кое-что дать. И ты принесешь это мне. В клюве.

Я представила себе, как у меня вырос клюв, и рассмеялась. Я была совсем пьяна. Музыка оглушала, а слова Евы не произвели на меня никакого впечатления. Просто интересно, с какой стати мне кому-то звонить и что-то там передавать. Я спросила ее, почему эту ерунду не может сделать она сама.

– Наркотики?

Она замахала руками, мол, замолчи, не произноси такие вещи вслух!

– Но тогда почему, почему это не можешь сделать ты?

– Да потому. – Она склонилась к моему уху и сказала четко, по слогам: – Он думает, что меня нет, понимаешь?

– Нет…

– Ну и ладно… А тебе, я думаю, на сегодня развлечений хватит. – Она салфеткой вытерла мне рот и протянула бокал с соком. – Валя, мне думается, что тебе уже пора домой…

Домой…