Следы на воде - Владислав Вишневский Страница 4

Макдоналдс на плешке искать не пришлось, — кто не знает? Он там был один. Другие, на окраинах, не в счёт, да и бывали друзья в нём не раз… По полной программе отрывались: и биги бургеры, и чики, и мороженое, и пирожки, и все виды прохладительных, за исключением кофе. Не пошёл кофе там, — не покатил! — ни «эспрессо», ни «капучино», ни… Не понравился ни Вальке, ни Серому. Да и разные кока-колы с фантой хлоркой подозрительно отдавали. Правда перед своими очередными «дивами» парни вида не показывали, щедро угощали. А девушки с удовольствием уничтожали сладости, улыбались, щебетали, поощрительно сверкали ухажёрам глазками, что и требовалось доказать. Но это поэзия.

О деле.

Без четверти девять Серёга первым вошёл в указанную «телефонным диспетчером» торговую точку. В тот самый Макдоналдс. Одет он был как всегда, только Валькину безрукавку для конспирации одел, и очки тёмные под козырьком бейсболки нацепил, чтоб знакомые не узнали. В пятнадцать-то лет у кого мало знакомых в своём районе? У всех множество. В такой ситуации без очков никак.

И правильно.

Не смотря на ранний час, в зале было довольно людно, и, естественно, шумно. Объяснялся феномен просто: летние каникулы, воскресенье… Девочкам печенье, а мальчишкам ду… нет, не дуракам, а дубакам — по-современному, — в Макдоналдсе сейчас и тусовались. В основном Валькины с Серёгой друзья и ровесники. Были и моложе, но груднички, конечно, с родителями. Или с бабушками-бабульками. Но они Вальку с Серёгой не «доставали», а вот другие… Одноклассники, или друзья-товарищи, с обрадовано-дурашливыми лицами беспардонно подлетали к Чижу и Пану, словно тебе в школе, но опешив отскакивали, разбиваясь словно льдины о неожиданную холодность и отстранённость айсбергов. Валька с Серёгой именно айсбергами для всех сейчас и были. Более того, могли и по шее кому дать, по их свирепым лицам в миг это видно было, или ниже спины «педалью» отпедалировать. Разнокалиберный молодой «народ» это усекал, даже не удивлялся — школа многому учит — второй раз старался на глаза не лезть.

Посетители «отдыхали» шумно и широко, как на большой перемене в школе. Некоторая личностная узнаваемость осложняла задачу главному разведчику и его прикрытию, но не срывала работу. Скорее наоборот, привносила нечто шпионско-специфическое. Серёга фланировал внутри, ожидая назначенное время, а Валька… А Валентин — стоя на улице, всё это хорошо видел сквозь прозрачные, промытые стёкла кафе, сильно волновался, и переживал. И совсем не по-глупому он смотрелся через стекло, не рыба, в аквариуме чешуёй сверкать, а хомо сапиенс. В переводе — разумный. Так же, как и Серёга, был в чёрных очках, боком стоял к окну, с равнодушным лицом оглядывал ландшафт, косил под очками глазами, порой коротко отбивался от назойливых знакомых, старался не упустить из вида Серёгу. Вокруг вроде было спокойно. Ни хвоста, как говорится, ни… чего другого подозрительного. Всё было спокойно. Ха, спокойно! Это в шпионческо-разведческом плане, наверное, да. На самом деле… Очень суматошно было за стеклом. И в Валькиной душе тоже. Погано он себя чувствовал в роли нечаянного Терминатора, очень погано, даже простым охранником не был. Ему может быть нужно было сквозь стекло в зал войти, эффектно и шумно, если понадобится, в образе Терминатора, например, или выйти. Но стекло — Валька машинально отметил — было неправдоподобно железобетонно-прочным, а в роли наблюдателя он был слишком большим, слишком приметным. Как жираф на лужайке. Тут бы что-нибудь другое подошло — в образе мухи бы, или мошки какой. Самое бы то. И видно всё, и неприметно, только бы не прихлопнули.

О! Уже около девяти ноль-ноль. Уже!

Ум-м-м…

Хоть и в чёрных очках Валентин был, но видел, как Серёга в очередной раз прошёлся туда-сюда сквозь толпу по залу с видом любопытно заинтересованного завсегдатая. Огляделся, свободное место вроде бы отыскивая, постоял, глупо улыбаясь и разглядывая под потолком красочную рекламную витрину, потом случайно — случайно! — наткнулся на «рабыню» (которая в форменной одежде зал щёткой подметала, там таких «подметал» штук несколько под ногами обычно путаются), чего-то спросил её, она кивнула головой, и исчезла за служебной дверью. Через несколько секунд дверь открылась, и Серёге махнули рукой, позвали, значит, понял Валька… Серёга шагнул туда, дверь за ним закрылась, и… И…

А вот и-и!..

Прошло сначала пять томительных минут ожидания, потом ещё столько же… десять наверное… потом ещё сколько-то… Валька забеспокоился. Вернее запаниковал. Что это? Как это? Почему Серёга не выходит? Такого развития событий никто из них не предполагал, не предусмотрели. Валька похолодел… Не за себя. За Серёгу. За друга. В ловушке тот, наверное, в беде. Что делать, что? Да на помощь спешить, вот что! Вальке это подсказывать не надо, он так и сделал: рванул. Воздушным шариком оторвался от стекла, стрелой пролетел к двери, ворвался в зал и… Остановился от пронзившей мысли: а вдруг именно так сейчас Серёге и надо. Именно так… Серый чего-то там сейчас ждёт, с мобильником этим. Пакет тот может быть самый, а Валька ворвётся и всё испортит… Чижов перевёл дух, быстро огляделся. Нет, на него никто не смотрел. Ни вообще, ни в частности. Когда бы в другое время, Вальку бы такое удивило, но не сейчас. И хорошо это. Все были заняты поеданием мороженого и шумным общением друг с другом. Как это обычно там, в школе. Да и Валькино лицо не предполагало общения с посторонним миром. Было холодным и отстранённым. Ровесники, и прочая мелкота, это усекли… Берегли шеи, и что пониже поясницы. Школьные «университеты» запоминаются быстро.

Находясь в толпе и условном одиночестве, растеряно оглядываясь, Валентин вдруг наткнулся взглядом на ту самую уборщицу, которая Серёгу в дверь заманила, углядел её в зале. Лет двенадцати девчушка. Где-то он её уже видел… Где? Хмм… Это Валька отметил в автоматическом режиме. Она младше, но пути их точно пересекались, потому что симпатичная, но маломерка, хотя внешне аккуратненькая, только фирменные брюки и рубашка на ней как на Карлсоне, мешком. Всё это Валька как сфотографировал, но «фотку» отбросил в долгий ящик, не-до-то-го, торопливо прошёл к ней, вцепившись в ручку метёлки, резко спросил:

— Ну-ка, коза, говори где Серёга, ну?

Девушка вскинула брови. Не испугалась. Большие глаза смотрели вопросительно и удивлённо.

— Какой Серёга? — спросила она, потянув к себе орудие производства.