Тень луны - Александр Трапезников Страница 4

Про эту квартиру ему нашептала Лариса, знакомая путана, крутившаяся в приблатненных кругах, а той — выболтала малолетняя подружка, не раз бывавшая на сей съемной хате и державшая связь с ее хозяином и постояльцами. Женщины — золотой кладезь информации, не даром их во все времена использовали в разведке. Но на них же и горели даже самые опытные «зубры». Кононов не раз повторял: девушки, вино, наркотики — вот то слабое место, на котором легче всего проколоться. Он попросил Ларису побольше разузнать у малолетки о квартире, из которой распространялись наркотики. Подругой она была боевой, проверенной, знала, что Игорь в долгу не останется. Выяснилось, что живет там некий Ахмет, в малолетку влюблен по уши, дает «травку» и ей, и ее товаркам, но кто он такой вообще и кто стоит на ним — не ясно.

Игорь не поленился, сам съездил по указанному адресу, спустился с верхнего этажа, осмотрел металлическую дверь и телефонную коробку в холле. Потом вызвал к себе Каратова, электронщика, большого спеца по всяким «жучкам» и «мухам». Они сотрудничали с начала девяностых. Попросил его поставить квартиру на «учет» и позаписывать все телефонные разговоры. Через пару дней электронщик пришел несколько обескураженный.

«— Что такое? Не вышло?

— Да все поставил, как надо. Всю болтовню ихнюю записал.

— Ну и?

— А эти гады по-русски только: „здравствуй и прощай“, а так — все по-своему. Ни хрена не поймешь! Тебе пора собственного переводчика заводить.

— Ладно, снимай „жучки“, придумаем что-нибудь другое.»

Поблагодарив Каратова, Игорь на всякий случай оставил у себя телефоно-тарабарскую запись, но отдавать на перевод не стал. Не было у него специалистов по тюркским языкам, а подключать к делу незнакомого человека рискованно. Мало ли какая информация там заложена? Пришлось послать туда Леху и Рябого, знатоков «наружки», оторвав их от другой работы. Мастера они были первоклассные.

«— Значит так, ребята. Будете с этого часа пасти одну хату: режим постояльцев, гости, кто выходит, входит, какие машины подъезжают, фото и видеосъемка и так далее. Ну, сами знаете, не мне вас учить.

— Сколько по времени?

— Денька три-четыре.

— Нет проблем.»

Отпустив парней, Игорь вновь созвонился с Ларисой и отправился к ней в тренажерный зал. Боевая «сестричка» ежедневно, часа два уделяла строительству тела, бодибилдингу. Блюла себя физически, а о моральном здоровье можно позаботиться и после сорока.

«— Ты только не перекачайся, — посоветовал ей Игорь, глядя как она, лежа на спине, выжимает штангу. — И вообще, занялась бы лучше аэробикой.

— У каждой девушки — своя изюминка. Моя изюминка — мускулы, — ответила она, вытирая полотенцем пот. — Некоторые от этого торчат по самые уши.

— Обычно торчат „по самые помидоры“, — поддержал игривый разговор Кононов. — Ладно, у меня к тебе такая просьба. Надо бы тебе съездить с той своей малолеткой на хату к Ахмету. В гости. Придумай сама, как это сделать, чтобы выглядело естественно.

— Очень надо?

— Иначе бы не говорил.

— А что тебя интересует? — Лариса пересела на велотренажер, помчалась в даль светлую.

— Все. Буквально все, — коротко отозвался Игорь и пошел прочь, толкнув по дороге боксерскую грушу.»

Через три дня Лариса представила ему полный отчет о своем посещении этой квартиры. Просветила хату как бы изнутри, каждую деталь описала. Кроме того, умудрилась даже дать психофизиоматические характеристики Ахмета и других постояльцев, умница! Игорь всегда предполагал, что самые лучшие психологи — это проститутки. Подоспели и сведения, собранные в наружном наблюдении Рябым и Лехой. На столе перед Игорем лежали разложенные фотографии. Многое уже было ясно. Ахмет — звено средней величины в азербайджанской диаспоре. Практически, все они связаны друг с другом в монолитную цепь. Вырвешь одно колечко из этой цепи, а толку все равно не будет. В Москве почти шестьсот тысяч азербайджанцев. Иногда в сезон их наплывает до миллиона. И чтобы не кричали в Баку, вся эта слаженная армия управляется оттуда. Там их главный генеральный штаб. А штаб поменьше, оперативный — в посольстве. И еще мощная поддержка местной администрации, мэрии, префектур, милиции. Все переплелось в этом клубке. Размотать его пока невозможно. Но вот Ахмет… Кем он прикрыт в милиции? Игорь постучал пальцем по одной из фотографий.

«— Знакомая физия, вам не кажется?

На снимке из „волги“ вылезал щекастый дядя. И вот он снова, на другом фото, почти в обнимку с Ахметом. Миша, с небольшим шрамом над верхней губой, и Сергей наклонились над столом.

— Здесь он без формы. А с погонами выглядит приятней, — произнес наконец Мишель. — Майор Котюков, вот кто это такой.

— Точно, он, — согласился Сергей. — Оперуполномоченный из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Вместе со „зверями“ из одной кормушки жрет.

— Будем разрабатывать, — сказал Игорь, переворачивая фотографию лицом вниз. — Вызывайте снова Рябого и Леху.»

Теперь пошло наружное наблюдение за майором Котюковым. Опер уже настолько заелся, что потерял бдительность. Зафиксировать его контакты с Ахметом и присными длиннофокусным фотоаппаратом удалось довольно легко. Каратов умудрился даже записать на магнитофонную пленку беседу между ними. Полный ажур. Очень откровенная беседа. Помощник Игоря по оперативным разработкам, Гена Большаков, собрал еще кое-какие сведения из прошлой и настоящей жизни майора Котюкова, бравого и неподкупного борца с незаконным оборотом наркотиков. Вполне достаточно, чтобы выходить на арену. Кононов довольно потирал руки: молодцы! Оставалось добавить лишь заключительные штрихи. Он встретился со знакомым вором-домушником, дал ему адрес, по которому проживал майор. И целлофановый пакет с кокаином.

«— Вот, смотри, Коля, — квартира и дверь вполне стандартные, для тебя — пустяк. Двадцать третьего, с утра, он на дежурстве. Домой возвратится к одиннадцати. Жена сейчас в больнице, что-то у нее нелады со здоровьем. Сын в школе, с трех до семи — на тренировке. Это время — твое. Пакет спрячешь в туалете, за сливным бачком. И ничего не трогай. Ни единой булавки. Затрату твоего рабочего времени компенсирую.

— Главное — чтобы трудовой стаж не прерывался, — усмехнулся домушник.»

Следующие инструкции получили два бойца с боксерскими навыками. Кононов также передал им адрес и фото майора Котюкова.

«— Не раньше, и не позже двадцать третьего числа, — предупредил он. И никакой самодеятельности. Не перестарайтесь. Особенно, ты — Петро! Вечно тебя заносит, как подъемный кран в урагане. Следи за ним, Длинный.

— Все будет красиво, как в балете, — уверили его бойцы. Игорь засомневался, что они когда-либо посещали Большой Театр, но вида не показал.

— Ладно, идите.»

К двадцать третьему числу были приготовлены два объемистых пакета с материалами. Отличались они лишь одним: в первом указывалось — где именно хранит майор Котюков кокаин, предназначенный для перепродажи Ахмету. Этот пакет должен был «отплыть» через надежного человека в ФСБ. Второй пакет Гена Большаков передаст в «Свежую газету», договоренность о встрече с «золотым пером» журналистики Ромой Корочкиным уже состоялась заранее. Если понадобиться, найдутся и другие газеты, но этот цепкий журналист и своего не отдаст, и чужое прихватит. Так что, все, вроде бы, в порядке. Пора переходить к заключительному аккорду «акции». Назовем ее, подумал Игорь, «Привет от Хмурого!»