Окончательный расчет - Фридрих Незнанский Страница 4

— Легко! — Евгения изящно опустилась на придвинутый домработницей стул и посмотрела на мужа как можно доброжелательней, хотя после вчерашней ссоры кое-каких усилий ей это, прямо скажем, стоило. — Для тебя же стараюсь, дорогой… Не думаю, что ты будешь счастлив, если я превращусь в толстую, уродливую бабу!

— Ну до этого тебе далеко, — смягчился Василий и, усмехнувшись, отодвинул от себя опустевшую тарелку. — Валюта, мне лучше чай… Кстати, Женька, говорят, кофе плохо влияет на цвет лица.

Евгения Петровна растерянно улыбнулась и пожала плечами:

— Во-первых, я и так смугляночка, а во-вторых, милый, ты же знаешь, с моим низким давлением без кофе я ничто, особенно по утрам… То есть я хотела сказать — никакая… Вот видишь! Пока не выпью чашечку, совсем ничего не соображаю, даже слова путаю…

— Ну ладно, мне пора!

Василий решительно поднялся, резко отодвинув стул.

— Значит, все-таки едешь, — пробормотала жена и, отодвинув недоеденную овсянку, посмотрела на Шмелева взглядом обиженной девочки. — Ну почему опять ты, а не Мозолевский?!

— Женька, не начинай по новой! — Василий бросил на нее предупреждающий взгляд. — Я все объяснил тебе еще вчера: у Романа в Москве никаких связей, они есть у меня… Все, дорогая, пока! К тому же и еду я всего на пару дней, не вздумай забивать свою прелестную головку глупостями — ревнивых баб я всегда терпеть не мог!

Впрочем, спустя секунду и взгляд, и голос Шмелева смягчились, а в прихожей, куда Евгения Петровна вышла проводить супруга, Василий, как это всегда было перед отъездом, крепко обнял жену и запечатлел на ее капризно сжатых ярких губах крепкий поцелуй.

— Будто не знаешь, что ни одна баба на свете, кроме тебя, для меня не существует… — пробормотал он. — Пока, ревнивица, и будь тут умницей!

Постояв с минуту в прихожей после ухода мужа и убедившись, что вызванный им лифт благополучно загудел, опускаясь вниз, Евгения развернулась и направилась в спальню, миновав кухню, где Валентина гремела посудой. Квартира Шмелевых была двухуровневая, супружеская спальня и еще три гостевые комнаты располагались на втором этаже.

Поднявшись по изящной лестнице белого дерева, украшенной резными перилами, Евгения подошла к окну и посмотрела вниз. Она успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как Темно-вишневый джип мужа покидает частную стоянку, расположенную перед подъездом. На лице женщины не было уже и следа того наивно-капризного выражения, с каким она провожала Шмелева, напротив! Оно вновь сделалось хмурым и озабоченным, отчего Евгения теперь выглядела старше, чём несколько минут назад.

Убедившись, что Василий и впрямь отбыл на вокзал к утреннему поезду, женщина воровато огляделась, одновременно прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу, где только что хлопнула дверь: Валентина отправилась за покупками.

В спальне Шмелевых, так же как и в холле, преобладали нежно-голубые и белые тона. Голубых было больше, поскольку хозяйка испытывала к этому цвету непонятную слабость, грешат которой обычно блондинки, но никак не черноволосые смуглянки.

Проскользнув к широченной супружеской кровати, Женя приподняла вместе с голубым атласным одеялом матрас с той стороны, где она спала, и извлекла оттуда мобильный телефон, купленный накануне для осуществления конкретного замысла. Разумеется, мобильный у нее и так имелся — как и положено, весьма дорогой, последней самсунговской модели. Конечно, она могла бы обойтись в данной ситуации просто-напросто новой сим-картой. Однако не обошлась, решив, что еще один телефон может сгодиться не раз и не два…

С самым решительным видом Женя поспешно набрала номер, который помнила наизусть. Как она и предполагала, на сей раз связь он включил… Не то что в предыдущую неделю, когда она названивала ему со своего прежнего мобильника.

— Ну здравствуй, мой драгоценный Ромео!.. — Женщина почти прошипела в трубку эту фразу и несколько мгновений удовлетворенно вслушивалась в возникшую паузу. — Не ожидал?..

— Это ты, Жека? — Голос мужчины звучал на удивление спокойно. — Рад тебя слышать, хоть и по чужому телефону… Поменяла сим-карту?..

— Ах рад?! В таком случае, может быть, поделишься тайной — почему не брал трубку целую неделю, едва завидев на определителе мой номер?!

— Так и знал, что обидишься и придумаешь невесть что, — вздохнул ее собеседник. — Ты, Жека, не поверишь, но все эти дни твои звонки раздавались неизменно в момент, когда рядом был Васька. Мне кажется, он что-то заподозрил.

— Во-первых, конечно, не поверю! — зло произнесла Евгения. — Во-вторых, еще раз не поверю — насчет Василия! Не честнее ли сказать, что у тебя появилась новая пассия, а со мной ты решил расплеваться?!

— Уймись, дурочка. — Он коротко хохотнул. — Никого, кроме тебя, у меня нет, и ты это отлично знаешь… Можешь и дальше не верить, но за минуту до того, как раздался твой звонок, я собирался тебе звонить… Разумеется, по прежнему номеру… Он уехал?

— Минут двадцать назад… Нет, ты что, действительно его вдруг испугался? — Голос Евгении немного смягчился. — Вот уж не думала, что ты можешь струсить…

— Трусость тут ни при чем, киска. Ты забываешь, что мы с твоим Шмелем партнеры в деле, которому любой конфликт между нами может навредить… Тем более если он узнает о нас с тобой…

— Ну так выкинь это из головы! — Она наконец улыбнулась. — Ничего он не заподозрит, особенно после той сцены ревности, которую я ему закатила вчера в связи с поездкой в Москву!

Мужчина в ответ расхохотался, и она присоединилась к нему, а когда их общее веселье сошло на нет, Евгения капризным тоном наивной девочки, которым частенько пользовалась с мужчинами, безапелляционно сообщила своему любовнику, что ждет его в «их гнездышке» ровно через два часа: столько времени ей обычно требовалось, чтобы привести себя в порядок перед свиданием.

Что касается ее собеседника, Романа Аркадьевича Мозолевского, убедившись, что его любовница отключила связь, он в сердцах швырнул свой мобильный на разобранную постель, стоя рядом с которой и вел этот крайне неприятный для него разговор, постоянно поглядывая на неплотно прикрытую дверь комнаты, в которой находился.

Разговор Роману Мозолевскому был неприятен сразу по двум причинам. Во-первых, соблазнившая его своим определенного свойства темпераментом супруга партнера по бизнесу была далеко не первой свежести и довольно быстро Роману надоела. Однако к тому моменту он уже понял, что расстаться с этой дамой легко, просто и безболезненно, да еще, как он надеялся поначалу, сохранив дружеские отношения, будет непросто.

Во-вторых, звонок застал его в квартире новой любовницы, куда более юной и привлекательной, чем Шмелева. Какое счастье, что Розочка как раз была в ванной, а пребывала она там, как правило, не менее получаса! Тем не менее, разговаривая с Евгенией, Мозолевский ни на секунду не упускал из вида дверь, через которую очаровательная брюнетка могла войти в любой момент… Мозолевскому вообще нравились темноволосые и темноглазые смуглянки, возможно, потому, что сам он обладал белокурой арийской внешностью, на которую по прихоти матушки-природы чаще всего именно брюнетки и западали.