Лето быстрых перемен - Николай Рябов Страница 4

Александр Иванович оказался человеком слова и, как обещал, в кратчайшие сроки оформил в агентстве все необходимые бумаги, а также заплатил полагающийся аванс.

Итак, выстрел стартового пистолета прозвучал, и можно было, не мешкая, приступать к работе.

Элитный жилой суперкомплекс «Камелот», в котором проживала чета Гнединых, располагался в начале Комсомольского проспекта и, безусловно, относился к последним хитам столичной архитектуры. Прежде я неоднократно бывал в этом районе и модерновые многоэтажные строения комплекса, что выросли совсем недавно, будто из-под земли, взамен безликих кирпичных коробок, уже успели приглянуться мне своей завершенностью и безупречным изяществом.

Глядя со стороны на соблазнительную разноуровневую громаду «Камелота», который, своими высоченными светло-бежевыми стенами, золотисто-зеркальными эркерами и аккуратными башенками, действительно, чем-то напоминал сказочный замок короля Артура, можно было не сомневаться, что у его счастливых обитателей под боком есть все, что только необходимо человеку для комфортной и безопасной жизни в центре гигантского мегаполиса.

Разумеется, я знал, что территория жилого комплекса огорожена и тщательно охраняется. Мне также не составило особого труда выяснить, что внутри «Камелота» имеются подземные гаражи, большой бассейн, всевозможные салоны, бары и кафе. Но разведал я всё это так, на всякий случай, потому что не собирался проникать в сей заповедник материального благополучия и втайне рассчитывал на то, что Елена Гнедина не станет засиживаться в своей золотой клетке и предпочтет искать приключений на стороне.

По прикидкам Александра Ивановича, для выполнения поставленной задачи мне должно было хватить одной – двух недель, так что на это время элитный замок становился для меня каждодневной отправной точкой.

Во вторник с утра я прикатил на Комсомольский проспект и припарковал свою «шестерку» рядом с Дворцом молодёжи, неподалеку от подъездной дороги к жилому комплексу таким образом, чтобы видеть все выезжающие из него автомобили. Полосатый шлагбаум у ворот, то и дело приходил в движение, впуская или выпуская из роскошного гнезда очередную четырехколесную игрушку.

Не скрою, было любопытно понаблюдать за тем, какие тачки выкатывают из подземных гаражей «Камелота» и потом быстро исчезают из поля зрения, влившись в шумливый автомобильный поток на проспекте. За полтора часа бдений я насчитал около трех десятков «Мерсов» и «БМВ» всевозможных серий, цветов и размеров, штук двадцать тяжелых джипов, пять «Кадиллаков», три «Порше», один «Ягуар» и уйму другого автомобильного добра рангом пониже. Я имею ввиду престижные иномарки, которые уже давно стали абсолютно доступными сотой части населения страны, но которые, в обозримой перспективе, похоже, так и должны были остаться дразнящей приманкой для прочих девяносто девяти процентов автолюбящих россиян. Се ля ви…

Около половины двенадцатого я, наконец, увидел серебристый «Брабус» со знакомыми номерами. В бинокль удалось разглядеть Елену Гнедину, которая сидела за рулем, и была в салоне одна.

Когда её обтекаемо-стремительное чудо с большими арахисоподобными фарами плавно вырулило на проспект и затем свернуло в сторону Остоженки, я быстро отчалил от бордюра, без особого труда нагнал «Брабус», и после аккуратно пристроился сзади, позаботившись, чтобы между нашими машинами находилась пара-тройка других автомобилей.

Вполне допускаю, что кто-то из опытных водил, случайно оказавшихся в эту минуту поблизости от моей «шестерки», успел подивиться необычной резвости заурядного «жигуленка». Откуда им было знать, что под капотом автопромовского ширпотреба прячется форсированный немецкий движок в полторы сотни лошадок, а усиленная подвеска автомобиля и вся его дорогостоящая начинка уже давно доведены до совершенства стараниями Миши Саморукова – чудо-механика из нашей фирменной конюшни. После Мишиной доводки эта бежевая жестянка ничуть не уступала по стоимости хорошим иномаркам, но, в отличие от них, была гораздо лучше приспособлена для наружного наблюдения или, проще говоря, слежки.

Доехав до Кропоткинской, Гнедина свернула в сторону реки, и вскоре мы уже неспешно катили по Пречистенской набережной по направлению к Большому Москворецкому мосту.

Следить за моей подопечной было сущее удовольствие. Несмотря на то, что в распоряжении банкирской жены был серебристый красавец с трехсотсильным мотором, она не стремилась злоупотреблять его мощью, и добросовестно соблюдала дорожные правила: где надо – притормаживала, где надо – пропускала.

Поколесив по центру примерно с полчаса, Елена Константиновна припарковала автомобиль неподалеку от Пушкинской площади и затем пешком направилась к Тверскому бульвару.

Я, разумеется, тоже вылез из-за руля и без промедления последовал за ней, прихватив рюкзачок, фотоаппарат и пару газет, которые еще утром купил в киоске рядом с домом. Попутно, пришлось запечатлеть на пленку «Брабус» и его удаляющуюся хозяйку.

Она шла не торопясь с изящной черной сумочкой в руке и мне, привыкшему к быстрой ходьбе, поневоле приходилось приноравливаться к её маленьким уверенным шагам.

Елена Константиновна была одета довольно скромно: легкое светло-салатное с белым платье из шифона выше колен с тонким пояском вокруг узкой талии да белые лакированные босоножки на высоком каблуке. Между нами говоря, этого наряда ей вполне хватало, чтобы подчеркнуть стройность фигуры и собственную неотразимость.

В многолюдном подземном переходе, где было всего лишь на полградуса прохладнее, нежели в солнечном пекле наверху, я почти нагнал Гнедину, опасаясь потерять из виду.

Я шел в пяти шагах у нее за спиной и, несмотря на шум и толкотню вокруг, до меня порой даже долетал чудный аромат ее духов. Светло-каштановые волосы женщины были собраны на затылке и скреплены перламутровой заколкой в виде дракона. Таким образом, сейчас я не только имел перед глазами отличный ориентир, но также мог с близкого расстояния лицезреть хорошенькую головку и длинную нежную шею Елены Гнединой, украшенную тонкой ниткой жемчуга.

Она прошла по бульвару сотню-другую метров и, отыскав скамейку со свободным местечком, присела на нее в тени огромной липы.

Вскоре я тоже заприметил подходящую лавочку, которая, правда, лишь частично была укрыта спасительной тенью и находилась метрах в тридцати от гнединской.

Увы, мне досталось место под солнцем. Темные очки, конечно, слегка помогли в борьбе с ослепительным светилом и все же не настолько, чтобы я чувствовал себя комфортно на полуденном солнцепёке.

Между тем, Елена Гнедина достала из сумочки книжку в мягкой обложке и вскоре сосредоточенно погрузилась в чтение.

Я, в свою очередь, взглянул на часы и неспешно развернул газету со спортивными новостями.