Круиз с сюрпризом - Марина Серова Страница 4

Я в общем-то не возражала, Катя с Ирой обреченно заявили, что они совершенно не сомневались в таком исходе вечера, но на их ворчание никто не обратил особого внимания. Это говорило о том, что все, что сейчас происходит, — дело обычное. Мои новые друзья стали решать, кто играет, и Игорь добровольно выпал из игры, сказав, что везет человеку только в одном — либо в любви, либо в картах, а он не хочет в данный момент невезения в любви, что вынуждает его отказываться от карт, поскольку проигрывать все свои деньги он пока не желает. Проговорив эту замысловатую, наполненную глубоким смыслом фразу, Игорь добавил, что он сегодня намерен помогать Танечке любоваться игрой, а также готов выполнять все желания и капризы покинутых жен, и мы вчетвером уселись за столик у "раскрытого окна, а любители преферанса — несколько подальше, в глубине салона.

Я приготовилась наблюдать, благо Игорь удалился к стойке, пообещав, что вернется секунд через десять, а дамы, кажется, не были расположены к теплому разговору с моей персоной.

На сдаче сел Сережа, играющим в результате торгов стал Саша, а вистовали Гена и Владик. Саша открыл прикуп, сделал снос, подумал и сказал:

— Восемь вторых…

Ага, восемь взяток на крестях. Что-то еще помню! Кстати, когда-то я неплохо играла. Но очень «когда-то».

— Пас, — Гена.

На этом, не таком уж захватывающем месте мои наблюдения прервал вернувшийся Игорь. Вернулся он не один, а с официантом, тащившим две бутылки хорошего сухого вина и гору фруктов, за которой его не было видно.

— Девочки, я решил, что нам это не помешает, а то вы совсем заскучали, — жизнерадостно заявил Игорь, помогая сгружать принесенное на наш столик.

— Ой, Игорь, один ты в этой дурацкой компании нормальный человек, — немедленно расцвела улыбкой Ирина.

— Да уж, что бы мы без тебя делали? Зачахли бы совсем от голода и жажды, — поддержала подругу Катя.

— Хорошо, что я есть, — подытожил все эти восторженные возгласы Игорь и предложил:

— А сейчас мы выпьем с Татьяной на брудершафт. И у нас все станет очень мило и по-семейному. А то сидим как неродные.

Мы мгновенно приложили все усилия, чтобы сидеть «как родные», выпили на брудершафт, и действительно стало намного комфортнее. Катя и Ира почему-то резко перестали меня воспринимать как врага номер один, и у нас начался очень веселый и бестолковый разговор.

Что касается преферанса, то я успела заметить только, что сыграли они сдачу быстро — видимо, действительно в преферанс играть умели и любили.

Потом я пропустила довольно много из того, что происходило за столом преферансистов, потому что долго, во всех подробностях рассказывала своим благодарным слушателям, как надо грамотно вести слежку за неверными женами и чем она отличается от слежки за неверными мужьями. Ира и Катя внимали моему рассказу, боясь пошевелиться, чтобы ничего не пропустить. Игорь заскучал, что было очень понятно в его холостом положении. Заскучав, он начал пристальнее наблюдать за играющими, и я поняла, что там происходит что-то интересное. Поэтому я продолжала рассказывать, пытаясь уловить и то, что делается за преферансным столом:

— Мизер…

Ага, Саша опять играющий.

— Пас.

— Два паса! Гена и Сережа…

Сидящий на сдаче Владик раскрыл прикуп и протянул:

— С чем вас и поздравляем… Туз и король разной масти, — ну надо же, как Саше не повезло — плохой прикуп.

Саша взял прикуп, подумал и снес две карты.

— Ловим на пиках, — это Гена. Что ж, вполне разумно.

— А если он пижонский снос сделал? — спросил Сережа. Правда, неуверенно спросил.

— Да ты че, — возмутился Гена, — не знаешь, как, он играет? Он всегда такой аккуратный.

— При таком раскладе, — задумчиво промолвил Сережа, — я бы попробовал все же пижонский.

— Да ладно тебе, на пиках, — продолжал настаивать Гена.

— Уговорил.

Гена и Сережа сыграли по своему гениальному плану, а я все это время смотрела на невозмутимую, скучающую Сашину физиономию, и в голове у меня крутилось одно — а ведь наверняка снос-то пижонский. Ну вот, ну правильно.

— На вашу пику туза я снес. Моих нет, — удовлетворенно, но все так же флегматично промолвил Саша.

— Елки-палки! Я же говорил тебе — пижонский! — взорвался Сережа…

Чем у них там дальше кончилось, я не знаю, потому что мы внезапно все вчетвером умотали на палубу, любоваться звездной ночью. Правда, Игорь по дороге буркнул, что, похоже «Сашка их опять сделает, и чего это Генка зарывается». Из чего я заключила, что все, что происходит сейчас за столом, — явление вполне обычное.

Звездное небо было безукоризненно красиво. Волга, как ей и положено, тихо плескалась где-то внизу, все кругом так и дышало поэзией и романтикой, что не преминуло сказаться на поведении Игоря. Мой рыцарь приобнял меня за талию, защищая от ночной свежести, и зашептал на ухо признания в любви, поклялся в верности до гроба и желании никогда (а уж в эту ночь-то точно) не расставаться. Я всему этому внимала, лениво прикидывая, что Игорь очень милый, что мне необходимо расслабиться — так что почему бы и нет? Не до гроба, конечно, но на эту ночь — любовь и верность. Было только немножко неудобно перед девчонками — Ирой и Катей. Бросили их все, кинули, а тут еще я глаза мозолю с повесившимся на меня Игорем.

Хотя, судя по всему, девчонки не очень-то и обижались: на Игоря они обе явно не претендовали, я им в конце концов понравилась, а к тому, что их время от времени бросают ради карт, они привыкли, как к стихийному бедствию. Поэтому они деликатно отошли от нас с Игорем на достаточное расстояние и мило беседовали о своем, о женском: я уловила пару фраз, свидетельствовавших о том, что дамы решали важные вопросы в области портновского и парикмахерского искусства.

Наконец я созрела, можно сказать, сдалась под напором жарких клятв и обещаний Игоря, и мы решили отметить это дело бутылкой шампанского, а потом скромно удалиться в мою каюту Игорь пригласил Катю и Иру выпить с нами, и те с удовольствием согласились.

В салон мы вошли на самом интересном месте: была разборка после очередной сдачи. Разбирались Саша и Гена:

— Ну что ты делаешь! — орал Гена по-прежнему невозмутимому Саше. — Я сижу с третьей дамой, ты знаешь, что ему черви в козыря, а ходишь в трефы, под мою третью даму!

— Прекрати орать, паралитик, — еще более невозмутимо процедил Саша. Подумал и добавил:

— Играть не можешь, а туда же, садишься.

От такой наглости Гена онемел, а Саша, не услышав ответной реплики, продолжил:

— И вообще, господа, три часа уже играем, я прошу расписать.

Я смотрела на то, как расписывают, на расстроенное лицо Гены, на непрошибаемо-спокойную физиономию Саши и мысленно согласилась с тем, что Игорь прошептал мне на ухо: