Ne-bud-duroi.ru - Елена Афанасьева Страница 4

И тогда среди этих изуродованных тел мог быть Димка.

Вот и живи после этого с видом на Кремль. Угробят за чужие грехи…

Отмывшийся, успокоивший меня («Не было бы счастья, да, может, хоть несчастье заставит тебя купить новую машину!») и ответивший на первые вопросы приехавшей следственной бригады Димка все же ушел на встречу с Толичем. Пришел мой черед рассказывать молодому капитану с колоритной для мента фамилией Дубов все, что знаю.

А что я знаю? Вернулась с пресс-конференции из Кремля, запарковалась на свободном месте, слева и справа стояли два «Мерседеса» — синий справа и черный слева. В моделях не разбираюсь, кажется, правый еще называют «глаза». Вспомнила, что бензин на нуле, окликнула сына, который собирался ехать. Страшный взрыв, все горит. Какой из автомобилей взорвался первым, не помню. Похоже, что все разом. Или синий позже, а мой металлолом и черный вместе. Нет, не могу точно сказать…

От мельком виденных отрывков телевизионных ментовских саг сложилось ощущение, что сыскари должны быть посолиднее, покрепче. А этот щупленький, ненамного старше Димки… Тоже старался меня успокоить: «Предположения делать трудно. Скорее всего причина в профессиональной деятельности кого-то из владельцев машин, припаркованных рядом с вашей. Жалко, что ваш автомобиль не был застрахован…»

Смешной… Судьба сегодня застраховала Димку, при чем здесь автомобиль! Хотя на чем я завтра поеду в подмосковный поселок правительственных дач — вопрос. Купить до завтра другую машину, пусть даже такую же разваливавшуюся, как сгоревшая «репутационная потеря», я не успею. Брать в аренду пока не научилась. Надо Джойку попросить, пусть поищет в интернете, дорого ли это. Мне хотя бы завтра на съемку сгонять, там видно будет… Или самой в поисковую систему «аренду автомобилей» завести?

Пока «Яндекс» соображал, что мне ответить, открытая, но еще не проверенная электронная почта махала крылышками летучей мыши. Плохо соображая, кто и что пишет, стала перебирать накопившиеся письма. Не открывая, делитнула одно из посланий с незнакомого адреса — надо напомнить Димке, чтобы поставил мне защиту от спама, когда что-то заставило остановиться. Открыла папку Trash, нашла последнее сброшенное. Что же задело? Обратный адрес?

ne-bud-duroi@ne-bud-duroi.ru Ничего себе адресок…

Этот странный звонок, когда я купалась. Что тот идиот сказал? Не будь дурой?

Опасно иметь то, что тебе не принадлежит. Лучше отдать… Во время проверки фотоаппаратуры у Спасской башни Кремля перед пресс-конференцией выложи то, что должна отдать, на лоток для личных предметов и оставь там. Это в твоих же интересах. Мало ли что может случиться в наше страшное время с незащищенной одинокой женщиной, у которой старая машина и молодой сын…

Старая машина, молодой сын…

«То, что должна отдать…»

Что должна, кому?! Что мне не принадлежит?

Бред все круче. Сегодня утром от меня чего-то ждали, а я понятия не имела — чего.

Если это письмо подколка, тогда почему меня так шмонали на проверке аппаратуры у Спасской башни? Совпадение? Всех пропустили. Джонни-толстя к в своем пузе три бомбы мог пронести, на него едва взглянули. Меня прошерстили, будто действительно что-то хотели найти. Охранники отходили куда-то, советовались. Старший звонил по внутреннему телефону: «Ничего нет… Записная книжка…» Не книжка же моя им нужна была. Тоже мне секретные данные — номера сотовых, которые у звезд и политиков каждые три недели меняются.

«…что тебе не принадлежит». Да здесь полная квартира вещей, которые, по сути, мне никогда и не принадлежали! Вошла сюда с сумкой аппаратуры, Джойстиком, двумя чемоданами, телевизором и горшком с белым антуриумом, который, несмотря на все скитания с квартиры на квартиру, умудрялся цвести.

Наш скарб тогда умещался в легковушку. Поменяв за полтора года, прошедших после отъезда Никиты, семь съемных квартир, я свела вещи к минимуму. Хозяева, радужно сдававшие жилье на неограниченный срок, через пару месяцев как по команде начинали выселять. Посему все собственное барахло помимо фотоаппаратуры было аннулировано. Прочие нужные остатки «движимости» хранились у родителей.

Мне всегда хотелось придумать себе немного прошлого.

Подсознательно томила обыденность детского существования со стандартным набором из панельной двенадцатиэтажки, коричневой стенки, углового дивана и книжных полок с несколькими собраниями сочинений, чьи корешки в разных сочетаниях встречались во всех известных мне квартирах. Но фактологической основы для иной, более роскошной родословной, и ее вещественных примет в стандартности бытования нашей семьи не наблюдалось. Ни тебе старинных портретов и портретиков, ни запылившихся на антресолях солнечных зонтиков и бабушкиных шляп, ни тщательно запрятанной среди старых книг Фамильной Драгоценности.

Девочкой я так и не рискнула придумать себе эту таинственную, невесть по какой (но обязательно страшной, трагической) причине потерянную родословную — не хватило духа. Или вольности, не воспитанной во мне с молоком моей преподававшей научный коммунизм матери. Чужое прошлое досталось мне в 93-м неожиданным обвалом. И теперь оказалось мне не под силу.

Скоблила молодую картошку, заказанную сыном в интернет-магазине (заехать в невиртуальный продуктовый я всегда собиралась и всегда забывала), и вдруг вспомнила фразу из бредового послания.

«…старая машина и молодой сын».

Идущий к машине Димка. Взрыв. Разница четыре секунды.

«Не будь дурой!»

«Какая машина взорвалась первой?»

Как в замедленной съемке, в моем сознании прокручивалось то, что в первые минуты шок не давал вспомнить в деталях: Димка оглядывается. Я кричу: «Посреди Маросейки заглохнешь!» Страшный грохот. Перевожу взгляд на место стоянки — горит моя машина, в которой и взрываться-то было нечему — бензин на нуле… И только после этого, уже на моих глазах, взрывается левый «Мерс», а потом и правый.

Мой «Москвич» взорвался первым.

От резкого звонка в дверь вздрогнула. Может, Джой во всей этой неразберихе ключи забыл?..

Набив еще один синяк о комод, с ножом и картофелиной в руке открыла дверь.

И отшатнулась. На руки мне падал человек. И — не в моих силах было удержать огромное тело — рухнул лицом вниз на немытый порог. Из спины упавшего, из джинсовой куртки, торчал нож. По моей руке, по длинной майке с логотипом агентства, в которой я обычно ходила дома, и по коврику для обуви расплывались красные пятна.

— Труп.

Мне показалось, что я кричу во все горло. Но что-то парализовало мышцы. С раскрытым в немом крике ртом, Ударившись головой о тот же комод, я сползла на пол.