Мой ласковый и нежный мент - Валентина Мельникова Страница 4

На мгновение в кабинете воцарилась тишина, все присутствующие вопросительно смотрели на начальника РОВД. Все, кроме самой возмутительницы спокойствия. Она ехидно усмехнулась и с вызовом оглядела подполковника с ног до головы:

– Прежде чем меня кто-то арестует, я все-таки успею разделаться с этой макакой! – Она выхватила из рук директора заповедника увесистую кожаную папку и занесла ее над ранней лысиной Игоря Ярославовича. Тот вздрогнул и прикрыл голову руками. Но удара не последовало. В последнее мгновение Барсуков успел схватить девушку за запястья, вырвать у нее из рук папку и отбросить ее в сторону. Девушка зашипела, как рассерженная кобра, попыталась вывернуться из милицейских объятий, а когда это не удалось, попробовала пнуть его по ноге. Подполковник вынужденно и неожиданно резко отклонился в сторону директора заповедника, тот, в свою очередь, подался назад, не удержался на ногах и упал на колени Раисе Федоровне лицом в декольте, прикрытое все тем же легким шелковым шарфиком.

Дама оглушительно взвизгнула, обозвала Кочеряна полуприличным словом, следом одновременно что-то выкрикнули Кубышкин и Надымов, но Денису было уже не до эмоций разгневанного начальства. Он был озабочен более серьезной проблемой: как вытолкать негодную девицу из кабинета. Отбивалась она отчаянно и, нужно признать, умело и так вывернула ему палец, что пришлось применить особый захват со спины, плотно прижать ее руки к телу и, слегка подпихивая коленом сзади, вывести вздорную нарушительницу из кабинета.

За дверями их встретила Верунчик и недружелюбно посмотрела на подполковника:

– Куда вы ее повели, Денис Максимович?

В этот момент девица сделала новую и почти удачную попытку освободиться от нежелательного захвата. Она внезапно присела и почти выскользнула из рук подполковника. В последнее мгновение Барсуков успел схватить ее за брючный ремень, но девица весьма ловко ударила его локтем в живот и, если бы Денис вовремя не среагировал и не напряг брюшные мышцы, вполне смогла бы отправить его в нокдаун.

После непродолжительной борьбы ему наконец удалось усадить девицу на диван. Она молча, с неприкрытой яростью смотрела на него и так же, как тогда в кабинете, в бешенстве раздувала крылья небольшого, аккуратно выточенного природой носа.

Верунчик подошла к задержанной, села рядом с ней и успокаивающе погладила по руке:

– Успокойся, Мила! – Она осуждающе посмотрела на подполковника, который сел за ее стол, открыл папку и достал лист чистой бумаги. – Протокол небось собираетесь писать?

– Собираюсь! – сухо сказал Барсуков, снял колпачок с авторучки и поднял глаза на девушку. – Потрудитесь сообщить свою фамилию, имя, отчество и род занятий.

Девушка устало махнула рукой:

– Отвяжитесь от меня! Ничего я вам не скажу, потому как знать вас не знаю и знать не хочу!

Денис строго посмотрел на нее:

– Не дерзите, гражданка! Я – начальник РОВД подполковник Барсуков и потому намерен вас задержать и проводить в отдел для выяснения обстоятельств хулиганства, которое имело место быть только что…

Девушка язвительно улыбнулась:

– Имело место быть… Вы по-человечески умеете выражаться, гражданин мент? Или только суконным языком протокола? – Она рассмеялась, слегка откинув голову назад, и опять повторила: – Имело место быть… Грамотей!

– Возможно, вы захотели усугубить ваше положение, гражданка, – спокойно произнес Барсуков, затем вернул бумагу в папку, застегнул ее на «молнию» и поднялся на ноги, – и потому решили намеренно оскорбить меня, обзывая ментом, но, к вашему сведению, именно так я себя и называю. – Он неожиданно и, возможно, излишне шумно перевел дыхание, но продолжал не менее строго: – И весьма горжусь, когда меня так называют другие. В особенности те, кого я исправно ловлю и отправляю в места не столь отдаленные.

– Ловят вошь в загашнике, – проворчала девица и протянула ему руки. – Надевайте наручники, господин мент, и пошли выяснять отношения, но учтите: дальнейшая жизнь вам сладкой не покажется! Уж это я вам обещаю!

– Во-первых, на дам наручники мы не надеваем, – учтиво произнес Барсуков и положил руку на девичье плечо. – Во-вторых, не забудьте одеться. ИВС не больница, и лечить ваши сопли там будет некому.

– В ИВС?! Это что ж, теперь так КПЗ называется? – Девица сбросила его руку со своего плеча и толкнула подполковника в грудь. – Отойди! От тебя ментурой за сто верст несет!

Денис неожиданно для себя сделал шаг назад и столкнулся взглядом с женскими глазами, смотревшими на него с таким презрением и ненавистью, что он, опять же крайне неожиданно для себя, смутился и впервые в своей практике не нашелся что ответить.

Верунчик с не меньшим негодованием смерила Барсукова взглядом, протянула девушке ее бушлат и ушанку и тихо сказала:

– Люда, не горячись! Сама знаешь, с милицией лучше не связываться! Да и против Надымова не попрешь, все у него давно куплено и перекуплено!

– Как ты можешь спокойно об этом говорить, Вера? – Девушка с неподдельной горечью посмотрела на нее. – Они же, сволочи, на джипах своих… с карабинами… И знают ведь, что не уйти косулям по глубокому снегу… Не убежать! – Она вновь опустилась на диван, уткнулась лицом в ушанку и всхлипнула. – Кормушки разнесли в щепки, сено, веники – все перемесили колесами… Да я их следы ни с чьими другими не спутаю… – Она подняла голову и гневно посмотрела на Дениса: – И только глубокоуважаемые господа менты изволят ничего не замечать, потому как все им по барабану…

– По барабану? – переспросил ошеломленно Денис. – По какому еще барабану?

– По африканскому! – постучала девушка ладонью себя по лбу. – По вашему деревянному тамтаму, господин милиционер! Потому что мыслите вы исключительно статьями Уголовного кодекса, а на то, что творится вокруг, вам глубоко плевать!

Барсуков скептически усмехнулся:

– А вам, выходит, не по тамтаму? Вы – активный борец с несправедливостью, но почему действуете незаконными методами? Или Уголовный кодекс для вас уже не указ?

– Только прекратите эту полицейскую дребедень! Меня от нее не просто тошнит, а скоро и вывернет наизнанку… – Людмила нахлобучила ушанку на голову, сердито буркнула: – Пошли, что ли? – и первой направилась к выходу.