Ребус. Расшифровка - Андрей Константинов Страница 4

– Не догнал?! Это что ж теперь, если сибиряк куда подорвется, нам его тащить, что ли? А как же следопыт?

– Да черт с ним, со следопытом этим. За ним пока все равно ничего конкретного нет, а вот сибиряка твоего они уже полтора года как ищут.

– Он что, в федералке?

– Формально нет. Но там какая-то очень серьезная запутка. Похоже, намеренно не хотят открыто светить свой интерес к нему. Не то чтобы боятся, но опасаются. Потому как там, в Сибири, за него большие люди похлопотать могут. Короче, матерый такой человечище. Так что вы постарайтесь, чтоб все тихо и по уму. Ты ж знаешь, «я скандалов не люблю». Да, и на рожон почем зря не лезьте – не исключено, что он при оружии.

– Вот ведь… ёбтедь. Чего-то при таких раскладах мне и коньяку уже не шибко хочется.

– Поздно, Сергеич. Сам виноват – никто тебя за язык, а вернее, за глаз не тянул. А теперь все: коль прокукарекали «а», надо кукарекать «бэ». Квартиру-то хоть правильно сделали?

– Обижаете, Василь Петрович.

– Смотри, за базар ответишь. Если что не так, двери за свой счет вставлять будешь. Понял?

– Понял, куда ни кинь – везде вилы. Только ты, Василь Петрович, на всякий случай предупреди руоповцев, чтобы они журналистов заморских с собою не тащили. Сам знаешь – примета плохая.

– Вот ведь помянул некстати. Сплюнь.

– Слушаюсь, господин начальник, – рассмеялся Нестеров и действительно сплюнул.

История с «заморскими журналистами» случилась в одна тысяча девятьсот девяносто лохматом году, когда Нестеров по своей субординации еще имел полное моральное и служебное право обращаться к Нечаеву не иначе как «Васька». Именно в это время мировая общественность ввела в массовый обиход термин «русская мафия», а в самой России появились предтечи нынешних УБОПов – оперативно-розыскные бюро. В задачи последних (если кто уже не помнит) входило пресечение на местах этой самой мафии в зародыше, дабы она, зараза, не расползалась по всему свету, наводя ужас на добропорядочных бюргеров и гамбюргеров. Согласно милицейским отчетам и сводкам, пресечение велось более чем успешно. Между тем Запад верить в успехи безнадежного дела почему-то не спешил, либо, как минимум, сомневался. Поэтому, в соответствии с ранее провозглашенным курсом на гласность, в Россию стали приглашать представителей зарубежных общественных организаций и средств массовой информации. Здесь для них устраивали показательные полицейские шоу, в ходе которых на примере «потемкинских малин» Западу показывали, «чьи в лесу шишки». Надо ли говорить, что постановки эти обставлялись с размахом, которому позавидовал бы сам покойный сэр Стэнли Кубрик.

В одной из таких постановочных батальных сцен довелось поучаствовать и смене Нестерова. Тогда на берега Невы с краткосрочным визитом прибыла внушительная делегация сотрудников Интерпола и сопровождающих их журналистов. Причем журналистов даже не заморских, а «заокеанских», то бишь штатников. И не просто журналистов – телевизионщиков. А что самое главное для телевизионщика? Правильно – картинка. Желательно героическая – со стрельбой, мордобоем и финальным торжеством справедливости. Инсценировать стрельбу и мордобой в главке застремались: шутки шутками, но могут быть и жертвы среди своих. Так что решили работать в режиме «реалити-шоу». Прошерстили дела оперучета, подняли агентурные данные и нашли-таки достойные кандидатуры – «малышевского» бригадира очень средней руки по кличке Гвоздь и трех его подчиненных, живущих большой дружной семьей в снимаемой квартире в районе Старой Деревни. Рано или поздно эту компашку все равно следовало брать, так как об их причастности к разбойным нападениям в то время не знал разве что совсем ленивый плюс обслуживающий эту территорию участковый инспектор.

За Гвоздем поставили ноги, и к вечеру первого же дня наблюдения тот привел бригаду «грузчиков» к дому на улице Савушкина. Привел безо всяких эксцессов и приключений, так как за два часа до этого очень конкретно посидел в кафе «Сугроб» в окружении себе подобных маргинальных личностей. От небрежно припаркованной у дома малиновой «восьмерки» Гвоздя потащил молодой разведчик Юра Стрепетов. Первый отрезок пути он исполнил в высшей степени профессионально – вошел в подъезд за объектом, что называется, на плечах и на цыпах. Да и чего ж не войти, если клиент вмазан по самое «мама не горюй»? А вот дальше пришлось попотеть. Времена на дворе стояли тяжелые, перестроечные, о Чубайсе еще никто слыхом не слыхивал – словом, каждая лампочка на счету. В смысле, темно в подъезде, хоть глаз выколи. С трудом ориентируясь в темноте, Юра подорвался вслед за уходящим вверх лифтом, преодолел пяток-другой пролетов и притормозил, вслушиваясь. Лифт остановился на уровне шестого этажа, Гвоздь сделал пару тяжелых шумных шагов вправо, отчетливо рыгнул, втопил кнопку звонка и через некоторое время громко произнес секретный пароль на сегодняшний вечер: «…Конь в пальто… Открывай, сука, свои». Подсветив спичкой номер ближайшей квартиры, Юра произвел в уме нехитрые арифметические действия и получил искомый ответ на поставленный заказчиками вопрос: где сегодня будет чалиться Гвоздь, о чем и поспешил поведать своим боевым товарищам, вляпавшись на обратном пути в собачью какашку.

Через полчаса к дому торжественно подкатил автобус с омоновцами и членами съемочной бригады телеканала GNN. Пока бойцы разминались, а штатники готовили аппаратуру, российский консультант будущего телешедевра сбегал в подъезд и вкрутил лампочки на лестничных площадках пятого, шестого и седьмого этажей. (Предварительно эти самые лампочки с разрешения коменданта здания были вывинчены из мужского туалета главка.) После этого российско-американская ватага бесшумно поднялась к заветной двери. Прозвучала кинематографическая команда «Мотор… Хлопушка…» – и входная дверь была вынесена вместе с косяком к чертовой бабушке и даже еще далее.

Влетающие в квартиру один за другим дюжие молодцы с калашами наперевес, грохот упавшей в прихожей вешалки, хрустящее под тяжелыми ботинками разбитое зеркало, дикие вопли «Всем лежать – всем бояться!» – все эти неотъемлемые атрибуты «масок-шоу» американская телекамера зафиксировала в высшей степени красиво и беспристрастно. Не хватало лишь самого главного, гвоздевого момента, то есть момента истины для самого Гвоздя и его подельников-«гвоздиков». Вместо него видоискатель камеры наткнулся на перевернутый обеденный стол, под руинами которого, уткнувшись лицами в пол, в неудобных позах расположилось почтенное семейство в составе пяти человек: мужчина, женщина, благообразного вида старичок, присыпанный макаронами по-флотски, и двое отпрысков-близнецов с мокрыми от ужаса штанишками. Не ожидавшая подобного исхода телекамера дрогнула, взяла фокус чуть повыше и скользнула по головам обступивших место схватки бойцов ОМОН. Несмотря на наличие у каждого из них залихватской черной маски, легкая тень смущения на лицах воинов угадывалась вполне определенно.

Словом, извиняйте, хозяева, накладочка получилась. Продолжайте свою вечернюю трапезу, а дверку мы вам с утра на место поставим. Не беспокойтесь, абсолютно бесплатно, как говорится, за счет заведения. Оперативно-поискового, естественно…

В принципе, Юра Стрепетов сделал все правильно. Ну, скажем так, почти правильно. Вот только с выводами чуть-чуть поторопился – ему бы дождаться захода объекта в квартиру, а Юра возьми да и купись на заветный пароль про «коня в пальто». Между тем Гвоздь, будучи серьезно подшофе, выйдя из лифта, элементарно перепутал право и лево (за ним и по трезвости такой грешок водился) и по чистой случайности ломанулся не туда. И лишь после того, как в первой квартире ему наотрез отказали в гостеприимстве и дверей не открыли, он сумел сориентироваться в сторонах света и отправился в квартиру напротив. Здесь-то его и поджидали те самые три брата-акробата. Кстати, всерьез обеспокоившись движухой на лестничной площадке, подельники Гвоздя оперативно спустили в унитаз герыча на пару штук баксов, а также повыбрасывали в окно тщательно отмытые от пальцев выкидухи, кастеты и прочую гарнитуру. В этом смысле ночной визит сотрудников милиции в дом на улице Савушкина нельзя считать абсолютно бесполезным – хотя, бы в плане профилактики правонарушений. Впрочем, этот незначительный эпизод не пошел в зачет ни оэрбэшникам, ни «грузчикам». Какой там Гвоздь, какие на фиг герыч и кастеты, когда руководство главка село в лужу на глазах у идеологического противника?! Причем село под запись. Это у наших журналюг можно запросто кассету отобрать, а штатникам разве объяснишь? Так что пришлось срочно спасать реноме и затягивать традиционную в таких случаях песню про «город подумал – ученья идут». А пока специально обученные люди вместе с журналистами штатовскими эту песню под водочку распевали, умельцы из ХОЗУ рядом с их видеоаппаратурой «случайно» оставили на пару часов мощный дроссель. По типу тех, с помощью которых кинескопы размагничивают. Короче, получилось ли в конечном итоге документальное американское кино про русскую мафию – доподлинно неизвестно. А вот многосерийная драма «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты» (в главных ролях – Нестеров и Стрепетов) в ОПУ ГУВД беспрерывно демонстрировалась в течение нескольких недель после отлета американцев…