Капкан на наследника - Микки Спиллейн Страница 4

Девушка-секретарь за тяжелым антикварным столом уставилась на меня своими плоскими окулярами в золотой оправе, исподтишка оценивая мои внешние данные.

— Слушаю вас, мистер Келли. Вам назначено?

— Нет, мэм, — ответил я.

— Сначала надо записаться на прием по телефону.

— Зачем?

Секретарша решила снизойти до улыбки:

— Видите ли, мистер Келли, мистер Хантер...

— Очень занятой человек, — закончил я за нее.

— Точно.

— На что поспорим, что он и так примет меня? — ухмыльнулся я, прикуривая сигарету.

Однако подобные плебейские речи в подобном месте считались верхом вульгарности и ни под каким видом не допускались. Чисто женским жестом секретарша сняла очки и нетерпеливо вздохнула:

— Мистер Келли...

— Когда мне было десять, я сфотографировал твоего босса с мисс Эртицией Дубро, которая была бессменной няней нашего семейства. Они купались голышом. — Я от души затянулся и выпустил облако дыма прямо у нее над головой. — Мисс Дубро было сорок с хвостиком, и у этой толстухи волосы на груди росли. Признаюсь, раньше ничего подобного мне видеть не приходилось. Думаю, у старины Хантера пунктик насчет волосатых леди, потому что в обмен на пленку он дал мне покататься на собственной машине. Одолжил свою колымагу на все выходные, представляешь!

— Мистер Келли!!!

— Просто скажи, что пришел Дог, и не забудь упомянуть мисс Дубро, ладно?

Какой же она была смешной! Бедняжку распирало неподдельное негодование, но сквозь него пробивалось столь же искреннее любопытство, ведь я спокойно стоял перед ней и как-то слишком уж непринужденно рассказывал о столь непристойных вещах, так что не оставалось никаких сомнений в том, что я говорю правду. Девушка вспыхнула, выключила пару кнопок на аппарате внутренней связи, выпорхнула из кресла и исчезла за дверью кабинета.

Услышав, как взрыв хохота прорезал тишину, я приготовился лицезреть предстоящее зрелище. И ожидания мои полностью оправдались. Секретарша выскочила от своего достопочтенного шефа как ошпаренная, покрасневшая словно вареный рак и с дико сверкающими глазами, не в силах поверить в произошедшее. А все потому, что слишком долго росла в тепличных условиях и трудности жестокого мира бизнеса обошли ее стороной.

— Мистер Хантер примет вас прямо сейчас — пропищала она.

Я бросил окурок в коробку со скрепками и кивнул ей свысока:

— А я что говорил?

* * *

— Двадцать лет, — поприветствовал меня старик.

— Тридцать, — сел я, не дожидаясь приглашения. — Ты и тогда уже был старым, озабоченным ублюдком.

— Как бы я хотел, чтобы ты работал на меня. С удовольствием вышвырнул бы тебя вон!

— Черта с два!

— Тут ты прав. Наверное, повысил бы тебя за то, что ты напомнил мне о тех восхитительных временах, когда я был настоящим мачо. Теперь все переменилось, я — просто старый распутник, и, может, некоторые из этих молодых выскочек даже немножко уважают меня. Рад видеть тебя, Дог.

— И я тоже, старина.

— У тебя осталось фото с той пленки? Ну, где я с Дубро?

— Откуда? Все было по-честному, и я отдал тебе пленку, так и не напечатав ни одного снимка.

— Эх, черт, хотелось бы мне заиметь хоть одну фотку! Я бы увеличил ее и повесил на входную дверь. Да, были времена!

— Только не говори, что тебе удалили простату.

— Да нет, пока только массаж, Дог. Но мне не до смеха, когда доктор делает это.

— Почему бы не нанять врача-женщину?

— А ты думаешь, к кому я хожу? — откинулся он назад и загоготал.

Иссохший старик с лицом и телом эльфа. Но стоит с ним пообщаться, и сразу становится понятным, как он ухитряется выдерживать судейские бои наравне с молодыми. А когда победа одержана и капуста нарублена, остается только догадываться, почему у него рваное ухо, украшающее его голову словно экзотический цветок.

— Эх, надо было проявить пленку, — вздохнул он.

— Слушай, чего так переживать? Я могу еще одну отснять. Есть у меня на примете пара куколок...

— Да, заманчиво, ничего не скажешь. Но лучше уж я останусь со своими воспоминаниями. Наверное, стал слишком стар для разочарований и лести. Просто здорово, когда кто-то напоминает тебе о прошлом. — Он протянул мне коробочку из орехового дерева. — Сигару?

Я отрицательно покачал головой.

— Видать, мое письмо все же нашло адресата. У меня ушла чертова прорва времени, чтобы найти тебя, Дог.

— Нет проблем. Я скакал с места на место словно заяц.

Несколько секунд он пристально рассматривал меня, потом откинулся назад и скрестил руки на груди:

— Что-то в тебе не так, Дог. Какой-то ты странный.

— Постарел?

— Нет, не то.

— Может, поумнел?

— Да мы все потихоньку к тому идем.

На этот раз настала моя очередь выдержать паузу.

— Не все.

Он улыбнулся, в глазах заплясали огоньки.

— Плохо, что ты не особо нравился старику.

— А с чего бы ему любить меня? Не так уж многого он и хотел, всего лишь законного наследника, и что получил? Мою мать обрюхатил странствующий буфетчик, и нет ничего удивительного в том, что меня держали за семью замками, лишь бы сохранить честь семьи.

— Ты в курсе, что твоя мать все же вышла замуж за твоего отца?

— Конечно. У меня до сих пор сохранилась копия их брачного свидетельства. Она сама рассказала мне.

— Как ты думаешь, почему она никогда не упоминала об этом?

— Может, все дело в той же фамильной гордости.

Лейланд Хантер оперся на стол и наклонился вперед:

— Если бы старик знал об этом, все могло бы быть иначе.

Я вынул из пачки сигарету и прикурил ее.

— А кто жалуется? Все, чего я хочу, — это мои десять кусков. Обычная практика для нашей семьи с тех пор, как у них появились рабы и служанки, не так ли? От тебя откупаются, дают пинка под зад, и дело в шляпе. Гнусные выходки хозяев забыты.

— Ну-ка, ну-ка, продолжай свои инсинуации, интересно послушать, — устроился поудобнее Хантер.

— А почему бы и нет? Если за этим делом ловили мальчишку, то просто смеялись над его проказами. А если попадалась наследница, носительница родовой фамилии, то ее клеймили позором.

— Тебе надо было стать адвокатом.

— Скажем так, я просто философ, — усмехнулся я.

— Никакого камня на сердце?

— С чего бы это?