Заговор стервятников - Елена Басманова Страница 4

Мария Николаевна с трудом скрывала подступающие слезы. Во-первых, она жалела Зиночку. Во-вторых, она не хотела, чтобы уезжал на фронт Софрон Ильич: ведь здоровье у него слабое, да и как она без него справится? В-третьих, ей было до боли досадно, что все ее мечты о процветании детективного бюро — единственного в России, открытого по патенту на женское имя, ее имя! — так и остались мечтами. Клиенты попадались все какие-то неинтересные, смешные, пустячные. Папа изредка даже позволял себе хмыкнуть, когда за семейным столом упоминалось о бюро. Но, жалея младшую дочь, воздерживался от язвительных комментариев. Мура догадывалась, что он был доволен затишьем в бюро: затишье означало, что его дочь находится в относительной безопасности и большую часть времени посвящает учебе.

— Наши бестужевки решили устроить манифестацию в поддержку Государя, — сообщила она грустно, — хотя некоторые рвутся в Порт-Артур.

Бричкин с сочувствием глядел на хозяйку.

— Возможно, — сказал он медленно, — война закончится еще до того, как ваши барышни-подружки смогут добраться на театр боевых действий. Кроме того следует ожидать ужесточения проверок на железных дорогах. Так всегда бывает в военное время.

— Вот и я тоже думаю, не пойти ли в сестры милосердия? — Мура не смотрела на Бричкина, постукивая карандашом по стопке бумаги.

— Дело благородное, — ответил Бричкин. — Может быть, доктор Коровкин вам посодействует.

Мура задумалась. Только сейчас ей пришло в голову, что и доктор Коровкин, давний друг муромцевского семейства, может быть мобилизован в армию. Он же врач! Превосходный терапевт! Отличный инфекционист! Да и с хирургией знаком не понаслышке. И возраст у него подходящий — ему недавно исполнилось тридцать. Мысль о возможном отъезде доктора на край света показалась Муре странной: она так привыкла к тому, что милый Клим Кириллович всегда в пределах досягаемости. Сколько раз он безропотно оказывал ей неоценимые услуги! Сколько раз поддерживал в самые трудные минуты!

От тягостных раздумий ее отвлек внезапный резкий звук — она никак не ожидала, что в детективном бюро сегодня кто-то появится. Весь город погружен в метель! Да и вывеска заляпана снегом — не прочитать случайному прохожему!

Мура резко выпрямилась, отбросила карандаш и выдвинула ящик письменного стола — там лежал пистолет, который когда-то подарил ей граф Сантамери.

Не лихой ли гость пожаловал?

Но в дверях возник человек, мало похожий на бандита или грабителя. Тощий, в мокрой серой шинели, на макушке бесформенная шапка. Визитер переступил ногами, обутыми в расхлябанные сапоги, послышалось характерное чавканье. Посетитель виновато опустил острое длинное лицо и развел покрасневшими от мороза руками без перчаток. Затем обратил взгляд на приподнявшегося со стула Бричкина, почесал длинные черные усы, перетекающие в остренькую бородку, и нерешительно заговорил по-французски:

— Bonsoir, messieurs. Exusez moi. J'adresse a vous d'apres la recommandation de monsieur honorable Holomcov.*

< * Добрый вечер, господа. Простите за беспокойство Обращаюсь к вам по рекомендации досточтимого господина Холомкова (фр.).>

Мура облегченно вздохнула, но тут же насторожилась.

Бричкин, помедлив, сел и учтиво, но холодно, указал посетителю на стул. Не было б здесь Марии Николаевны, выгнал бы взашей оборванца. Не исключено, что его бороденка кишела вшами.

Посетитель с любопытством оглядел Муру, галантно ей поклонился и с кривой улыбкой прошел к стулу. Угнездившись на краешке, продолжил:

— Permettez me presenter — Moris-Ludovic de Louisiniac. Le dernier de Bourbons martyrs. Mes ancen-tres sont arrives en Russie par hasard, feu mon pere, comte Anri-Ludovic de Louisiniac a Laisse ce etant general russe. Et maintenant son fils malchance demande votre aide dans une affaire etrange et dangeureuse.*

< *Позвольте представиться — Морис-Людовик де Лузиньяк. Последний из многострадальных Бурбонов Мои предки волей случая занесены в Россию; покойный батюшка, князь Анри-Людовик де Лузиньяк оставил сей мир будучи русским генералом. А его несчастный сын ныне прибегает к вашей защите в деле странном и опасном (фр.). >

Бричкин покивал головой, пытаясь мысленно перевести кучерявые фразы гостя на русский.

— Силь ву пле, — сказал он, подмигнув Муре, которая взялась за ставку с пером.

— Vous savez, moi, ma situation est terrible. Adress-vous a la police je ne peux pas le faire, — продолжил гость.*

< *Понимаете, я нахожусь в ужасном положении. А обратиться в полицию не могу (фр.).>

— По какой же причине? — не удержался Бричкин, и его собеседник ответил ему на русском, гораздо лучшего качества, чем французский.

— Господин Холомков не советовал, — многозначительно перешел на громкий шепот последний Бурбон. Очевидно он полагал, что Илья Михайлович являлся для сыщика непререкаемым авторитетом.

— А где вы изволили познакомиться с господином Холомковым? — сурово осведомился Бричкин, имевший самое нелестное мнение об упомянутом состоятельном вдовце с сомнительной репутацией, русском Адонисе, крутившимся время от времени около барышень Муромцевых.

— Так в ресторане же, называется «Семирамида». Большой души человек. Благодетель. Меценат. Решил помочь страдальцу. Немного на Руси сочувствующих последнему отпрыску славной династии. Не побрезговал угостить рюмкой коньяка. Увы, несчастный потомок королей иногда и крошки хлеба во рту не имеет.

— Где проживать изволите?

— У Обводного, в доме чиновницы Агриппины Бромистовой. Квартиру снимаю. Так, две конурки и темная кухня с тараканами.

— И что? — поторопил гостя Бричкин, который все еще не мог решить, послал ли господь Бог им с Марией Николаевной еще одного умалишенного или визит может быть связан с интересным расследованием.

— Вы не сомневайтесь, господин Икс, — заверил последний Бурбон, — господин Холомков, выслушав мою историю, дал мне денег: и на жизнь, и на гонорар для расследования. Да и сам я до последнего времени служил в похоронном бюро. Извольте принять задаток.

Он порылся в одежках и, вынув из внутреннего кармана сюртука три десятирублевые купюры, положил их на стол перед Бричкиным.

Господин Икс смотрел на замусоленные мятые бумажки, не решаясь к ним прикоснуться.

— Так в чем ваше дело, господин… э…

— Можете называть меня просто мсье Лузиньяк, — подбадривающе улыбнулся остролицый посетитель. — Видите, какие у меня длинные уши? Это признак настоящего королевского рода. Или вы не знали?

— Мсье Лузиньяк, прошу вас не отвлекаться от существа дела, — сухо напомнил Бричкин. — Что вас тревожит?

— Тревожит меня вот что. — Посетитель подался вперед вместе со стулом. — Я подозреваю, что за мной охотятся с целью убить.