Убийственное кружево орхидей - Ольга Баскова Страница 4

– Звони, – равнодушно разрешил майор.

Дрожащими пальцами Александр набрал номер госпиталя:

– Мама, у меня срочная командировка… – при этих его словах майор выразительно хмыкнул. – Не знаю, когда вернусь. Придешь домой – не волнуйся!.. Ну, все, я готов, – обратился Пименов к Истомину.

– Ты зря не сказал матери правду, – заметил тот. – Возможно, мы еще не раз наведаемся к вам домой. Думаю, и ей не удастся избежать допроса.

– А я надеюсь на лучшее! – И Александр распахнул дверь.

* * *

Молодому человеку никогда не приходилось ночевать в КПЗ, или, как называли его теперь, в изоляторе временного содержания. Майор решил отложить допрос до утра, когда придут результаты вскрытия, приказав конвойному проводить задержанного.

Камера располагалась в подвале отделения милиции.

«Без окон, без дверей, полна горница людей», – вспомнилась Александру старая загадка. Окон тут действительно не было. Железная дверь, гостеприимно распахнувшаяся при его появлении, вызвала в Сашиной душе приступ острого уныния.

Полкамеры занимало сколоченное из досок возвышение. У одной стены, выкрашенной в синий цвет и «искусно» расписанной и разрисованной задержанными, красовалось нечто вроде большого широкого плинтуса – вместо спального места. Обстановка словно бы давала понять: хотя КПЗ – это еще не тюрьма и вроде бы тут все еще не так серьезно, однако просто так отсюда не выбраться. Пименову стало не по себе. Он огляделся и заметил щупленького мужичонку, протиравшего глаза грязным платком. Вероятно, этот «клиент» крепко спал тут до появления журналиста.

– Здравствуйте, – решив быть вежливым, промолвил Пименов.

– Привет, – с удовольствием откликнулся сосед. – А тебя за что загребли?

Сначала журналист обрадовался, что можно кому-то излить душу и посоветоваться, но вовремя вспомнил, сколько подсадных уток встречается в подобных заведениях. Каждое его слово затем могут использовать против него. И он уклончиво ответил:

– Так… по ерунде. Надеюсь, они быстро разберутся. И завтракать я поеду домой.

Сосед хихикнул:

– Мне бы твою уверенность! На меня вешают ограбление, которого я не совершал. Просто находился рядом с этим злосчастным ларьком в нетрезвом состоянии. Ну, меня и замели. А как узнали, что я уже судимый, приняли как родного. Думаю, завтра они найдут «доказательства» моей вины. Им лишь бы поскорее дело закрыть! Правда, пока еще грех жаловаться. КПЗ, знаешь ли, не тюрьма.

– Не знаю, – буркнул журналист. – Ни разу нигде не сидел.

Пименов отвернулся к стене, однако сосед не умолкал. Подсадным – если он таковым действительно являлся – необходимо ведь разговорить «клиента».

– КПЗ, говорю, еще не тюрьма, – продолжал он, не обращая внимания на молчание Александра. – Я тебя просвещу, чтобы ты разницу почувствовал. Тут и покурить дадут, и выпивкой поделятся, если родственники кому-то бутылек принесут. Но твоим родственникам еще найти тебя надо, пока ты в КПЗ «притормозился». Дело тут не только в том, что иной раз получается и передачку организовать, даже что-нибудь домашнее из еды притащить, и вещи нужные… Главное – ты весточку хоть такую с воли получишь, и дома про тебя узнают: мол, жив-здоров. Можно и самому попытаться дать родным знать, где ты и как. На следователя, который пообещает им – если обещает – через час тебя отпустить, ты лучше не надейся. Он, как правило, все сделает, чтобы близкие твои подольше о тебе ничего не узнали. Существуют, правда, всякие справочные, но у них информацию получить об арестованном – все одно что зубами гвоздь из старого дивана вытащить! При первом обыске у всех обычно обнаруживаются какие-то вещи (например, кольцо золотое), которые не положены в тюрьме. Сотрудникам КПЗ с этими запрещенными предметами – одни лишние хлопоты: надо же на них квитанции оформлять, где-то их хранить, потом разыскивать родственников… Сразу можно предложить: вот, мол, телефончик, позвоните моей жене, она приедет, вещички лишние заберет, и никакой квитанции не надо. Конечно, если следователь в отношении тебя дал какие-то конкретные указания по этому поводу, в КПЗ тебе все на свете пообещают, да только вот ничего не сделают! Но ты сам подсуетись: хоть они и тюремщики, а и среди них есть люди. Что-нибудь важное по делу лучше родне не передавать, скорее всего это все к следователю попадет. А просьба сообщить о себе родственникам никакого криминала не содержит.

– Мне никому ничего не надо сообщать, – откликнулся Александр.

Сосед ахнул:

– При них забрали?!

– Не в этом дело. – Пименов нахмурился. – Я здесь надолго не задержусь.

Как бы в подтверждение его слов лязгнула дверь, молоденький сержант прокричал:

– Пименов, к следователю!

– Что я говорил? – улыбнулся журналист.

На лице его сокамерника отразилось недоумение:

– Ну, ты лучше не торопись… Может, еще свидимся.

– Вряд ли.

* * *

Майор Иван Истомин принял журналиста в своем кабинете. Он спокойно пил чай с баранками, от жары его смуглый лоб покрылся испариной.

– Переночевал? – поинтересовался он.

– Переночевал, – сквозь зубы процедил Пименов.

– Понравилось?

– А вам бы понравилось? – парировал журналист.

Майор отставил чашку:

– Ты, это, не хами! Не передумал еще – в молчанку играть?

Губы Пименова скривились в улыбке:

– А вы не передумали держать в обезьяннике невиновного?

Иван хрустнул баранкой:

– Докажи!

– А это не я должен что-то вам доказывать, – через силу усмехнулся Александр. – Это пусть ваша доблестная милиция мне что-то докажет! И вообще, по-вашему, я похож на полного дебила, убившего человека в собственной квартире? На моем счету – не одно журналистское расследование! Неужели вы считаете, что я не придумал бы ничего лучшего? В таком случае я требую экспертизы на мою вменяемость.

Истомин придвинул чашку к себе:

– Не горячись, про признание – это я так. Ребята нашли свидетелей, видевших, как ты прохлаждался в «Вязах». Адвоката убили, когда ты дышал свежим воздухом за городом. Но, черт возьми, почему его подбросили именно тебе?

Пименов обхватил руками разболевшуюся голову:

– Если бы я знал… Сам думаю об этом. Если это месть, то кто и за что мне мстит? Впрочем, об этом нам и расскажет убийца нашего юриста. Вы же непременно поймаете его.

– Если вы мне поможете, – в тон ему ответил майор, внезапно перейдя на «вы». – Журналистское расследование ничем не хуже милицейского, а иногда дает лучшие результаты, чем наше: с вами люди охотнее беседуют, доверяют свои тайны.

Александр расхохотался:

– Вот тут вы ошибаетесь! Нас точно так же недолюбливают, как и вас.