Пассажир без багажа - Анна Малышева Страница 4

К платформе подали московский поезд. Это была та же самая «Красная стрела», на которой они сюда приехали. Варя быстро подхватила сумку, прошла к своему вагону. Проводница уже стояла на платформе, натягивая белые сетчатые перчатки. Можно было садиться… Но Варя решила подождать. Она нервничала все больше. Андрея нигде не было видно. Посадка шла вовсю, до отправления оставалось чуть больше десяти минут… «О чем он думает? По-моему, у него почти нет денег. Не может ведь он здесь остаться…» За шесть минут до отправления поезда в конце платформы показался Андрей. Он шел не торопясь, будто у него было много времени в запасе. Варя заторопилась – ей не хотелось, чтобы он увидел, как она ждет у вагона. Еще решит, что она беспокоилась…

На нижних полках в ее купе ехала женщина с дочерью-подростком. На верхней стояла большая сумка. Парень в спортивном костюме – явно ее обладатель – стоял в коридоре, перед окном. Варя поздоровалась с соседками, парень помог ей забросить багаж наверх. Женщина колебалась. Выйти в коридор? Она столкнется с мужем. Остаться в купе? Но ей хотелось увидеть мужа, взглянуть ему в лицо. Варя места себе не находила.

Она сама не понимала, что с ней творится. В эту минуту ей вдруг захотелось остаться с Андреем наедине, заплакать, попытаться поговорить начистоту. Она не ожидала от себя такой слабости – еще несколько часов назад она ни в чем не сомневалась. «Это просто привычка, – твердила она про себя, присаживаясь на край нижней полки у открытой двери. – Я привыкла быть рядом с ним. Это уже не любовь. Мне просто неуютно без него. Это все равно, что бросить курить и тосковать о сигарете…» Она знала, о чем говорит – Варя бросила курить четыре года назад, когда у нее возникли подозрения, что она беременна. Подозрения не подтвердились, но к сигаретам она больше не прикасалась. Женщина подумала, что будь у них с мужем ребенок, все бы сложилось иначе. Она бы стала терпимей относиться к его молчанию. Не приставала бы к нему, не лезла бы в душу. У нее просто не нашлось бы на это времени. Рядом был бы ребенок. Близкое существо, плоть от ее плоти, ради которого она бы стерпела многое. И Андрей тоже хотел сына… Но ничего у них не получалось.

Она увидела в коридоре мужа и машинально отшатнулась. Но Андрей даже не посмотрел в ее сторону, хотя наверняка знал, что ее место – в этом купе. Зашел в следующее, и спустя минуту Варя услышала, как в стенку наверху ткнулась его сумка. Только теперь она сообразила, что его место находится рядом с ее полкой. Их разделяет только стена. «Можно перестукиваться, – подумала она. – Нет… Не стоит. Это глупо. Вообще все это глупо. Зачем я от него спряталась? Веду себя как девчонка. Боюсь передумать, что ли?»

Поезд тронулся. Спустя некоторое время вошла проводница, уложила на стол четыре пластиковых коробки. Там находилось то самое питание, за которое пришлось доплачивать в кассе. Булочки, колбаса, печенье… Также проводница выдала фиксатор для дверного замка – нехитрое пластиковое приспособление с пружиной – оно надевалось на дверную ручку, и купе нельзя было отпереть снаружи. Варя сходила в туалет, умылась и, вернувшись в купе, сразу залезла наверх и отвернулась к стене. Есть никто из соседей не стал. Вскоре все легли и погасили свет.

Поезд шел быстро, вагон потряхивало, полка слабо скрипела в такт тряске. Этот ритм всегда ее убаюкивал – будто качаешься в колыбели… Она устала за этот бесконечный день, глаза щипало, ей хотелось спать, но ее то и дело выбрасывало из сна. За окном все время появлялись огни – поезд мчался мимо пригородных станций. Варе показалось, что в стену стукнули, и она замерла, прислушиваясь. Ничего. Наверное, он заворочался во сне и ударил в стену локтем. Случайно. Вряд ли он вообще понял, что за стеной лежит она. Варя приказала себе думать о чем-то постороннем. О кошках, например. О работе. О крокодиле, который продавался у них в зоомагазине. Беда с этим крокодилом… Взяли его полгода назад совсем малышом, и никак не могут продать. Раз в неделю ему полагается курица. Он уже съел столько кур, что почти превысил свою продажную цену. Всего-то за него просят полторы тысячи рублей – и все-таки никому крокодил не нужен. А чего стоит чистить ему террариум? Крокодила приходилось доставать за хвост, при этом он норовил откусить Варе руку. Она набрасывала ему на морду сложенное полотенце, чтобы на несколько секунд сбить с толку. В последнее время этот маневр перестал его отвлекать. При последней чистке она едва не осталась калекой – еле успела отдернуть руку… «Интересно, продали Гену или нет? – подумала она. – Вдруг приду послезавтра на работу – а его террариум пуст… А ведь я уже привыкла к нему. Смешно он лопает… Набьет пузо за пять минут, и неделю таращит глаза».

Она все-таки уснула – когда Варя снова очнулась, то увидела, что поезд стоит на какой-то станции. «Бологое, – поняла она, слегка раздвигая занавески. – Совсем светло…» Ее часы показывали четыре двадцать пять. Ровно через четыре часа она уже будет в Москве. «Надо бы выспаться», – подумала Варя и тут же поняла, что спать ей уже не хочется. Она полежала еще немного, дождалась, когда поезд тронется и осторожно, чтобы не разбудить соседей, спустилась вниз. Сняла с замка фиксатор, повернула ручку и вышла в коридор. Взглянула на дверь соседнего купе. Дверь была слегка приоткрыта. Наверное, там тоже кто-то не спал. Варя передвинулась к следующему окну, мельком заглянула в купе. Там было темно и тихо. Кажется, все спят. Ей показалось, что она различила фигуру мужа на верхней полке.

В конце вагона хлопнула дверь. В коридор вошла тоненькая блондинка в длинном вечернем платье. За ней следовал явно подвыпивший парень. Варя прижалась к окну, чтобы пропустить их. Пара явно шла из вагона-ресторана, и профессия девушки не вызывала сомнений. После нее осталось облако сладких духов. Парня шатало, но он старался идти ровно. Они перешли в другой вагон, а Варя снова осталась одна. На окнах в такт движению покачивались цветы в красных плетеных кашпо. Варя машинально сорвала один листик декоративного клена, размяла его между пальцами. Прошла к туалету, дернула ручку. Там было заперто. Она прошла в другой конец вагона. Второй туалет тоже был заперт. «Странно, – подумала она. – Станцию давно проехали, пора бы отпереть. Полпятого утра. Почему все занято?»

Она простояла в коридоре минут десять, глядя на проносящиеся за окном озера, слабо освещенные зарей, которая была еще где-то за горизонтом. В неподвижной румяной воде отражался темный тростник. Там было так тихо, безолюдно и красиво, что у нее сжалось сердце. «Какая же я дура, – вдруг подумала она. – Почему я сама все порчу? Неужели обязательно так сразу взять и развестись? Нет, нет! Я просто чего-то не понимаю, а он не хочет объяснить. Не могу же я остаться одна. Не хочу! Завтра мы поговорим, обязательно поговорим, и все уладится…» Ее мысли поменяли направление, когда она взглянула на часы. «Однако… Почему никто не выходит из туалетов? Может, проводники забыли их отпереть?»

Она прошла к купе проводников, заглянула. Пустой диванчик. Пульт. На стене – наушники. Свет горит – и никого. В соседнем двойном купе, где обычно ехала вторая проводница, дверь была слегка приоткрыта и установлена на тормоз. Внутри темно и тихо. Варя присмотрелась и увидела, что обе полки – верхняя и нижняя – заняты. «Спят себе спокойно! – разозлилась она. – Заперли туалеты и дрыхнут! О, черт!» Она постучалась – сперва легонько, потом сильнее. Проводницы не просыпались. Варя усмехнулась: «И это в кассе называется „вагон повышенной комфортности!“ Придется идти в соседний.»