Мышеловка на три персоны - Наталья Александрова Страница 4

— Боже мой, ты кто — женщина или пожарная машина? Илидорожный знак — «осторожно, впереди опасность»? Потом, эта твоя блузка… онабольше напоминает чехол для транспортного самолёта!

— Ну вот, никак тебе не угодить!

— Ты не мне должна угодить, — строго оборвала её подруга, —ты должна понравиться своему блудному попугаю… тьфу, мужу!

— Ага, — поймала её Катя на слове, — а Валикуэта блузка в тюльпанах как раз очень нравилась!

— Ну, надевай что хочешь, только скорее! Я тебя черезчас жду на выходе метро «Московская», там, где останавливаются маршрутки ваэропорт!

Не успела Катерина повесить трубку, как в дверь её квартирытребовательно зазвонили.

С тяжёлым вздохом открыв дверь, она увидела тощую старуху вжелезных очках и поношенном фланелевом халате, усыпанном мелкими сиреневымицветочками.

— Ирина Сергеевна… — безнадёжным тоном протянулаКатерина. — Ну что у вас опять случилось?

Тётка встала в третью позицию, разинула рот и завопила:

— У меня случилось? Это у вас случилось, и скоро ещёслучится! Я немедленно вызову милицию по факту злостного хулиганства сотягчающими обстоятельствами! Вас привлекут! Вас посадят! Вас изолируют отобщества! Таким, как вы, не место среди приличных людей!

— Да в чем, наконец, дело? — попыталась Катявклиниться в этот гневный обвинительный монолог. — Мне что, уже и потелефону нельзя поговорить? Или можно, но только шёпотом?

— При чем здесь телефон! Вы меня опять затопили! Вырегулярно заливаете мою квартиру, а у меня там, между прочим, хранятся большиекультурно-исторические ценности!

— Ну да, — пробормотала Катя себе под нос, —полная подборка журнала «Агитатор-пропагандист» за все годы издания, самоемилое дело вместо туалетной бумаги, по формату очень подходит!

— Нет! — гордо воскликнула соседка. — Ясохраняю бесценную переписку моего покойного мужа, крупнейшего специалиста поУставам!

— По каким суставам? — изумлённо переспросилаКатерина.

— Не по суставам, а по уставам! Мой муж был самымизвестным специалистом в этой области, автором последней редакции «Уставастроевой и караульной службы»! Сам маршал Голобосый оценил его вклад в военнуюнауку! И вы своим злостным хулиганством наносите непоправимый вред этомубесценному наследию! Да какое вам дело до отечественной военной науки! Вынебось ни одного устава и в руках не держали!

— Действительно! — честно призналась Катя.

— Вы вообще ничего не читаете!

— Ну отчего же, — обиделась Катя, — кое-чточитаю…

— Конечно! Вы из тех, кто предпочитает дешёвоебульварное чтиво, всякие детективы…

— Да, например, «Преступление и наказание»…

— По одному этому названию становится ясно, что это —вульгарный криминальный роман!

— Ага, и глядя на вас, я просто чувствую себяРаскольниковым… уже топор в хозяйственном магазине присматриваю!

Произнеся эти слова, Катя заметила за спиной соседкикакое-то едва уловимое движение. По лестнице крадучись спускалась со своегошестого этажа генеральша Недужная. Генеральша направлялась в магазин и,распознав разгорающийся скандал, задержалась, чтобы послушать. Глаза еёсверкали от удовольствия.

— Короче, что там на вас протекло? — осведомиласьКатя, попятившись, чтобы удалиться из прихожей, подальше от глаз любопытнойгенеральши. — У меня в квартире совершенно сухо!

— Сухо? — взвизгнула Ирина Сергеевна, стремительновлетев в Катину комнату. — А это что? — и она указала жёлтым,скрюченным артритом пальцем, на кофейную лужу под столом.

— Вы что — хотите сказать, что содержимое чашки кофепротекло к вам в квартиру и заливает ваши драгоценные уставы?

— Можете зайти ко мне и удостовериться! — грознозаявила соседка. — И имейте в виду — я непременно буду составлять акт поповоду этого злостного вандализма! С отягчающими последствиями и особымцинизмом! Так что извольте немедленно явиться и ознакомиться с последствиямисвоего хулиганского поведения!

Выпалив это угрожающее заявление, разъярённая соседкавылетела из Катиной квартиры, как ведьма на помеле вылетает в дымовую трубу.Катерина проводила её неприязненным взглядом и заметила красные, натёртыенеудобной обувью пятки Ирины Сергеевны, торчащие из стоптанных тапок. Онаперевела дыхание, бросила взгляд на часы, охнула и бросилась к платяному шкафу.Выбирать подходящий к случаю наряд не было уже ни времени, ни настроения. Подруку попалась обруганная Ириной шёлковая блуза с тюльпанами. Катя вздохнула ирешила-, что это судьба. Однако оранжевые брюки все же решила не надевать,выкопала из-под вороха вещей серые, от костюма. Они давно уже не сходились вталии, но Катя заколола незастегивающуюся молнию английской булавкой и решила,что сойдёт, блуза все прикроет. Кое-как застегнув пуговицы на блузке, онавыскочила на лестницу.

Проходя мимо нижней квартиры и увидев полуоткрытую дверь,Катя снова тяжело вздохнула.

«Сидит там и дожидается, когда я приду посмотреть на еёдрагоценную протечку, — с ненавистью подумала она, — с другойстороны, ей ведь больше совсем нечем заняться… а так — хоть какое-то общение…»

Катерина была человеком чрезвычайно отходчивым и готова былапроникнуться жалостью и пониманием к кому угодно. Наверное, она могла быпожалеть даже людоеда, собирающегося приготовить из неё котлеты — ну, простоочень проголодался человек! Может быть, она даже посоветовала бы ему, где взятьчеснок и чёрный перец, чтобы котлеты получились вкуснее. Хотя последнее труднопредставимо, потому что Катя при всей своей любви к еде, совершенно не умелаготовить, а также не выносила запаха чеснока.

Толкнув приоткрытую дверь, Катя вошла в полутёмную прихожуюи окликнула соседку:

— Ирина Сергеевна, ну где тут у вас протекло?

Не услышав ответа, она медленно двинулась вперёд. На душе унеё было как-то неспокойно, больше того — непонятный страх заставилзашевелиться волосы на её голове и пропустил по позвоночнику целую армиюледяных мурашек.

В квартире царила странная, напряжённая тишина.

Катя сделала ещё один шаг и невольно опустила глаза.

И тут же увидела в углу прихожей, под вешалкой, какую-тобесформенную сиренево-красную груду. Катерина попятилась и зажала ладонью рот,чтобы не закричать.

И немудрёно. На полу лежала её соседка Ирина Сергеевна,только что скандалившая в Катиной квартире. Она лежала в неудобной,неестественной позе, некрасиво подогнув тощую ревматическую ногу. Её выцветший,заношенный халат в мелких сиреневых цветочках покрывали яркие багровые пятна.Катя, как прирождённый художник, оценила живописную выразительность этих пятенпрежде, чем поняла, что это — кровь.