В рабство – на экскурсию - Наталья Бессонова Страница 4

— Вот-вот! Коней не меняют, — засмеялась Надежда.

— И разве ты сможешь просто прозябать в покое и бездействии, отдыхая где-нибудь у тихой речки? — спросил Игорь. — Не сможешь! — убежденно ответил он на свой же вопрос. — Жизнь — это борьба, а борьба — это жизнь. Во всяком случае — для таких ненормальных, как мы!

— Почему — ненормальных-то? — поинтересовался кто-то.

— Политическая активность, особенно безрезультатная в течение долгого времени — это, наверное, одна из форм проявления психического нездоровья, — пояснил Игорь, смеясь.

— Говоря медицинским языком — диагноз, — послышался голос Сереги.

— Правильно, коллега! — согласился Игорь.

— А что, и правда, займись чем-нибудь другим, Надежда! Нечего от нашей партии ждать, — то ли в шутку, то ли всерьез сказал Евгений, — постоянного лидера нет — ну какая мы партия?.. Меняем руководителей, как перчатки… продаемся за копейку…

Действительно, лидера у партии в настоящий момент не было, и за право возглавить ее боролись сейчас два средней руки политика, пришедшие со стороны и вряд ли разделяющие взгляды партийцев, а скорее всего — не имеющие об этих взглядах ни малейшего представления. Особых симпатий ни один, ни другой из претендентов не вызывали.

— Или уж найти бы олигарха, чтоб с денежками! Если продаваться — то за дорого, — продолжал излагать мысль Евгений.

— И с какими лозунгами мы за эти денежки на выборы пойдем? — попытался акцентировать наболевший вопрос Герман. — Какие олигарх подскажет?

— А сейчас мы — с какими пойдем? Думаете, нам эти господа свои мелкобуржуазные идейки не постараются навязать? — возразил Игорь. — Или мы денежками попользуемся, а их кинем?

— А кто нам помешает излагать наши собственные взгляды и отстаивать свою собственную позицию? — Виктор Николаевич удивленно поднял густые брови. Ему отстаивать собственную позицию никогда и ничто не могло помешать.

— Мы олигархам и не нужны! Они свои партии создают, чтобы прежняя идеология не мешала… и чтобы призраки прежних лидеров не путались… под ногами, — заметила Надежда.

— Ну, так и будем прозябать… на отшибе… За копейку успешную предвыборную кампанию не проведешь, — заключил Евгений.

— Почему идеология партии должна зависеть от финансирования?

Деньги и идеологию путать нельзя! Как говорил один известный всем нам политик: «Мухи — отдельно, котлеты — отдельно». — Герман улыбнулся, вспоминая «известного политика», которому принадлежала эта фраза, и то время, когда все только начиналось…

— Если уж кто-то идет к нам в лидеры, то пусть соглашается на наши условия, — как-то не очень уверенно сказала Надежда.

— Ну да! Как же! Будет содержать партию и при этом соглашаться «на наши условия»! — усмехнулся Виктор Николаевич. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, как говаривал другой известный нам политик.

— Или уж оставаться без лидера и прозябать в бездействии, сохраняясь только юридически… но тогда… разве это партия?

— И что же мы в таком случае здесь делаем? — спросил Евгений, зная ответ на вопрос.

— А в партии мы только потому, что она наша. Потому что мы сами ее создали. Никто нас в нее не тянул и на партсобрания за шкирку не таскал, — ответил Игорь.

— И идеологию никто нам не навязывал. Наша идеология — это наши собственные представления о гражданском обществе. И мы не хотим, чтобы эта НАША партия просто взяла и исчезла, — озвучил общее мнение Виктор Николаевич.

— Вот именно, — согласился Евгений, — так что… возьмем мы агитационные материалы и будем их у себя в регионах распространять!

— Все так, — согласился Герман, — только коренным образом влиять на ситуацию мы вряд ли сможем.

— Но ведь как-то… за державу обидно… как говорил знакомый нам политик, — тихо сказала Надежда, — земля ему пухом…

Партийцы загрустили…

За соседним столиком шел разговор о смысле жизни, о любви и справедливости…

— В суть жизни изначально закладывается способность жертвовать собой, то есть любовь! — говорил новосибирец Владимир.

— Жизнь без любви вообще невозможна! — послышался голос Валерия.

— Но любовь и справедливость — понятия часто несовместимые. Любовь во всем выделяет кого-то одного, а справедливость предполагает, что все равны, — рассуждал сибиряк.

— Валера, а почитай свои стихи, — попросила Раечка, — что-нибудь из новенького…