Последний койот - Майкл Коннелли Страница 4

– Понятно. Теперь давайте вернемся к этому конкретному делу. Мне хотелось бы услышать, что произошло после ареста и какие у вас были основания, если они, конечно, были, для насильственных действий на территории подразделения «Голливуд».

– Мои слова записываются на пленку?

– Нет, детектив. Все, что вы здесь говорите, защищено врачебной тайной. Когда наши сеансы закончатся, я передам свои рекомендации заместителю начальника управления Ирвингу. Детали этих сеансов никогда и ни при каких обстоятельствах обнародованы не будут. Рекомендации, которые я составляю, обычно занимают не более половины страницы и выдержек из диалогов с пациентами не содержат.

– Но тем не менее эти полстранички решают людские судьбы.

Кармен не ответила. Глядя на нее, Босх думал, что этой женщине можно довериться. Однако весь его предыдущий опыт и чутье детектива говорили обратное – никому доверять нельзя. Она, казалось, поняла всю сложность дилеммы и молча ждала, когда он заговорит.

– Так вы, значит, хотите услышать мою версию этой истории?

– Хочу.

– О'кей. Я расскажу вам, что произошло.

* * *

На обратном пути Босх курил, хотя ему требовалось выпить, чтобы успокоить нервы. Но, посмотрев на часы, он решил, что для бара еще рановато, закурил вторую и покатил домой.

Свернув с шоссе на улицу Вудро Вильсона, он оставил машину на обочине за полквартала от дома, захлопнул дверцу и зашагал по тротуару. До его слуха долетали негромкие звуки фортепьянной музыки: кто-то из соседей наигрывал на пианино что-то классическое, но кто играл и из какого дома доносились звуки, он так и не понял. А все потому, что плохо знал своих соседей и уж тем более не имел представления, у кого из них может быть пианино. Поднырнув под желтую запрещающую ленту, окружавшую по периметру его собственность, он проник в дом через гаражную дверь.

Оставлять машину за полквартала от дома и скрытно пробираться в свое жилище стало для него привычкой. После землетрясения госинспектор объявил его дом «опасным для проживания», обтянул желтой лентой и приговорил к сносу. Но Босх, игнорируя эти постановления, вскрыл распределительный щит и вновь подключил электричество.

Его небольшой деревянный дом, обшитый досками из розовой сосны, покоился на стальных пилонах, вмурованных в скальную породу горного хребта Санта-Моника, который выступил из земной коры в мезозойскую и кайнозойскую эры в результате глубинных геологических процессов. Стальные пилоны с честью выдержали недавнее землетрясение, но часть крепежных болтов выскочила из гнезд или сломалась, в результате чего вся постройка сместилась и «сползла» вниз по склону дюйма на два. Этого хватило, чтобы нанести жилым помещениям значительные повреждения. Все внутренние деревянные конструкции перекосило, оконные и дверные рамы потеряли прямоугольную форму, стекла вылетели, а входную дверь заклинило так, что, пожелай Босх ее открыть, ему пришлось бы вызвать полицейский танк, снабженный тараном. Дверь гаража, которую перекосило меньше прочих, Босх открыл ломиком. Теперь она служила ему главным входом.

Босх заплатил подрядчику пять тысяч долларов, чтобы строители с помощью домкратов приподняли дом, передвинули его на те злосчастные два дюйма и установили на прежнее место. Потом строители должны были заново прикрепить деревянные конструкции к стальным пилонам новыми, особо прочными болтами. Вставлять стекла, ремонтировать и заменять оконные и дверные рамы Босх решил самостоятельно в свободное от работы в убойном отделе время. Он приобрел справочник по плотницкому ремеслу и руководствовался его советами в этой новой для него деятельности. Иногда ему приходилось переделывать работу по нескольку раз, но он особо не расстраивался. Более того, обнаружил, что эта деятельность доставляет ему немалое удовольствие и даже имеет терапевтический эффект. Со временем физический труд стал своего рода отдушиной, желанной передышкой на его жизненном пути детектива убойного отдела. Перекошенную входную дверь и дверную раму он ремонтировать не стал, решив оставить в качестве символического памятника могучим силам природы. В будущем он собирался пользоваться задней дверью.

Несмотря на все усилия Босха, его дом продолжал числиться среди зданий, предназначенных к сносу. Строительный инспектор Гауди, отвечавший за ту часть холма, где жил Босх, не хотел вычеркивать его жилище из черного списка. Как только Босх это понял, между ним и инспектором началась своеобразная игра в прятки. Чтобы противник не смог его обнаружить и вручить ордер о выселении, Босх приходил и уходил тайно и вел себя в собственном доме словно шпион, проникший в здание иностранного посольства. Окна на фасаде он заклеил черной, не пропускавшей свет пленкой и постоянно следил, нет ли поблизости инспектора. Гауди стал его Немезидой.

Кроме того, Босх нанял адвоката, который должен был оспорить эдикт настырного инспектора.

Из гаражной пристройки можно было пройти на кухню, куда Босх и направился. Он открыл холодильник, достал банку кока-колы и, вдыхая холодный воздух морозилки, исследовал взглядом ее содержимое, надеясь обнаружить что-нибудь съестное. Он отлично знал, что есть в холодильнике, но продолжал шарить глазами по полкам, словно надеясь неожиданно наткнуться на забытый бифштекс или куриную грудку. Это был его ежевечерний ритуал, как и у большинства мужчин, живущих в одиночестве. Об этом он тоже знал.

Усевшись за стол на открытой веранде заднего двора, он сжевал сандвич с пятидневной черствости хлебом и ломтиками мяса из разных упаковок и запил еду кока-колой. Он с удовольствием прибавил бы ко всему этому пакет картофельных чипсов, поскольку знал, что скоро снова захочет есть, но чипсов у него не было.

Поднявшись с места, он подошел к ограждению веранды и посмотрел вниз на Голливуд-фриуэй – машин стало гораздо меньше, как это всегда бывает в понедельник вечером. К счастью, Босху удалось выбраться из нижнего города буквально за несколько минут до часа пик. А значит, не следует засиживаться на сеансах полицейского психолога. Согласно графику, он должен был встречаться с этой женщиной в 15.30 по понедельникам, средам и пятницам. Интересно, нет ли у Кармен Хинойос привычки затягивать сеансы? Или она исполняет свою миссию строго с девяти до пяти?

Со своего высокого насеста на горе он видел почти все дороги, уходящие от шоссе в северном направлении через Кауэнга-Пас к Сан-Фернандо-вэлли. Прокручивая в мозгу разговор с психологом, он пытался понять, осталась ли довольна проведенным сеансом Кармен Хинойос, но сконцентрироваться на этих мыслях так и не смог. Он рассеянно следил за двумя автомобилями, мчавшимися по дороге с примерно равной скоростью, прикидывая, который из них быстрее преодолеет прямой как стрела участок трассы длиной около мили. Когда одна из машин пересекла финишную линию, которую он мысленно начертил у поворота на Ланкершимский бульвар, Босх подивился, какой чепухой занята его голова.

– О Господи! – только и сказал он, отвернувшись от открывавшегося с веранды вида на шоссе.

Его отстранили от работы, и благоустройство дома вряд ли спасет его от грозящей душевной пустоты. Босх вернулся на кухню, открыл холодильник и достал бутылочку пива «Генри». Как только он ее откупорил, затренькал телефон. Звонил его напарник Джерри Эдгар, и этот звонок на время вырвал его из гнетущей тишины.