Ночь смерти - Нора Робертс Страница 4

— С Рождеством! — улыбаясь и хихикая, сказал маленький мальчик. — Это дом бабушки.

Ева удивленно заморгала, решив, что ошиблась номером, но затем послышался знакомый мягкий голос, и на экране появилось лицо Миры. Губы улыбаются, но глаза тревожные.

— Ева, доброе утро. Подождете минутку? Я поднимусь наверх. Нет, милый. — Доктор Мира повернулась к мальчику, который тянул ее за рукав. — Беги, поиграй с новыми игрушками. Я скоро вернусь. Минутку, Ева.

Экран засветился холодным голубым светом, и Ева с облегчением вздохнула. Хорошо, что Мира дома, живая и здоровая, — хотя немного странно наблюдать за невозмутимым психиатром в роли бабушки.

— Прошу прощения. — Лицо Миры вновь появилось на экране. — Не хотела обсуждать случившееся в присутствии семьи.

— Понимаю. Охрана прибыла?

— Да. — Явно нервничая, что случалось крайне редко, Мира провела рукой по волосам. — Им не позавидуешь — сидеть в машине на Рождество. Я пока еще не придумала, как незаметно для домашних провести их в дом. Здесь мои дети, Ева, и внуки тоже. Я должна знать: есть ли хоть малейший шанс, что им грозит опасность?

— Нет, — Ева не колебалась ни секунды, и голос ее звучал твердо. — Это не его стиль. Доктор Мира, вы не должны покидать дом без охраны. Без этих двоих никуда не ходите, ни на работу, ни в кондитерскую за углом. Завтра вам выдадут специальный браслет, и мы будем знать, где вы находитесь.

— Я приму все необходимые меры предосторожности, Ева.

— Вот и хорошо, потому что одна из таких мер — отменить все встречи с пациентами, пока Палмер не окажется за решеткой.

— Это абсурд!

— Вы не должны оставаться наедине ни с кем — ни минуты. И если пациенты не согласны, чтобы вы копались в их головах в присутствии двух копов, то придется вам взять отпуск.

— А вы тоже возьмете отпуск? — Мира пристально смотрела на Еву.

— Я буду делать свою работу. И часть этой работы — вы. Стефани Ринг пропала. — Ева на секунду умолкла, давая собеседнице время осознать услышанное. — Делайте, что вам говорят, доктор Мира, или уже через час вас возьмут под стражу для обеспечения защиты. Завтра в девять мне понадобится консультация. Я сама к вам приеду.

Она отключила связь, повернулась к Рорку, чтобы узнать номера телефонов, и наткнулась на его внимательный взгляд.

— В чем дело?

— Она тебе очень дорога. В противном случае ты обставила бы все гораздо деликатнее.

— Даже в лучшие времена я не отличалась деликатностью. Давай номера. — Рорк выжидал, и Ева со вздохом прибавила: — Ладно, ладно, будь по-твоему. Она мне очень дорога, и я сделаю все, чтобы Палмер не приблизился к ней даже на милю. А теперь давай мне эти проклятые номера.

— Уже на вашем терминале, лейтенант. Загружены в память. Для связи остается только набрать имя.

— Хвастун, — пробурчала Ева, зная, что ее слова вызовут у него улыбку, и отвернулась, чтобы связаться с людьми из списка Палмера.

Убедившись, что все потенциальные жертвы находятся там, где и должны, и что их охраняют, Ева занялась материалами из судебного архива, которые подобрал для нее Рорк.

Целый час она просматривала протоколы и отчеты, а еще час потратила на записи своих допросов Палмера.

— Ладно, Дэйв, расскажите мне о Мишель Хаммел. Что в ней особенного?

Дэвид Палмер, крепкий молодой человек двадцати двух лет с обаятельной внешностью выходца из состоятельной семьи уроженцев Новой Англии, улыбнулся и с энтузиазмом подался вперед. Его голубые глаза вдохновенно сияли. Лицо — кровь с молоком — светилось здоровьем и энергией.

«Наконец кто-то его выслушает, — подумала тогда Ева. — Наконец у него появился шанс поведать миру о своей гениальности».

Теперь она вспоминала, как выглядела три года назад. Ужасная стрижка — в те времена она сама подстригала свои волосы. Ботинки на ногах новые и почти без царапин. На пальце нет обручального кольца.

В остальном все примерно то же.

— Молодая и в хорошей физической форме, — ответил Палмер. — Очень дисциплинированна — и ум, и тело. Бегунья на длинные дистанции, олимпийская надежда. Она знала, как блокировать боль и как сосредотачиваться на цели. Понимаете, Мишель была в верхней части шкалы. А Лерой Грин в нижней. Он много лет затуманивал свой мозг наркотиками. Никакой сопротивляемости разрушительным воздействиям. Потерял контроль еще до того, как почувствовал боль. Его разум сломался сразу же, лишь только он пришел в себя и обнаружил, что привязан к столу. Но Мишель…

— Мишель боролась? Держалась до конца?

Пал мер энергично кивнул.

— Она и вправду была великолепна. Боролась, пыталась сбросить путы, а потом перестала, когда поняла, что не сможет освободиться. И еще страх. Мониторы зарегистрировали повышение частоты сердечных сокращений, давления — всех основных показателей физического и эмоционального состояния. У меня превосходное оборудование.

— Да, я видела. Самое лучшее.

— Это очень серьезная работа. — Его глаза затуманились, взгляд стал рассеянным, как всегда бывало, когда Палмер рассуждал о своих экспериментах. — Если вы посмотрите на данные Мишель, то увидите, что она сосредоточилась на своем страхе, использовала его для того, чтобы выжить. Сначала сдерживала страх, пыталась уговорить меня. Давала обещания, делала вид, что понимает цель моих исследований и даже пытается помочь мне. Умная была. Потом поняла, что это ей не поможет, и осыпала меня проклятиями, тем самым повышая уровень адреналина, когда я вводил новые болевые стимулы.

— Палмер сломал ей ноги, — сказала Ева, зная, что за ее спиной Рорк тоже смотрит запись. — Потом руки. Он тогда не врал насчет оборудования. Электроды были прикреплены на разных участках тела или помещены внутрь, и через них подавались электрические разряды, каждый раз все более сильные. Дэйв пытал Мишель три дня, пока она не сломалась. В конце она умоляла Палмера убить ее. Он использовал веревку и систему блоков, чтобы повесить девушку, — медленное удушение. Ей было девятнадцать.

Рорк положил руки Еве на плечи.

— Один раз ты уже остановила его. И теперь остановишь.

— Остановлю, чего бы мне это ни стоило.

Услышав шаги в коридоре, Ева вскинула голову.

— Сохрани данные и архив, — сказала она Рорку, и в этот момент в кабинет вошла Надин Ферст. «Только ее тут не хватало», — подумала Ева. Надин была лучшим криминальным репортером «Канала-75», тот факт, что она дружила с Евой, ничего не менял.

— Наносишь рождественские визиты, Надин?

— Сегодня утром я получила подарок. — Надин бросила на стол диск.

Ева посмотрела на диск, затем снова перевела взгляд на лицо подруги. Оно было бледным и осунувшимся. Ни губной помады, ни румян, волосы растрепаны. Надин выглядела не просто плохо, она была напугана.