Кодекс - Лев Гроссман Страница 39

— То, что мне удалось узнать, — сказал Фабрикант, — то есть чертовски мало.

В ресторане, заполненном наполовину, сидели в основном бизнесмены и вдовствующие дамы Верхнего Ист-Сайда, по двое и трое. Дорогостоящая акустика глушила разговоры и стук тяжелого столового серебра. Запас колледжевских сплетен они уже истощили — пришлось перейти к делу.

— Я знаю следующее, — сказал Эдвард. — Они богаты, у них много старинных книг, но до комплекта кое-чего не хватает.

Фабрикант не засмеялся. Его густые желтые брови сосредоточенно сошлись, на квадратной челюсти обозначились желваки. Интересно, есть ли у него вообще чувство юмора?

Эдвард заказал к омлету коктейль «мимоза», хорошо понимая, что этот напиток совершенно не подходит для привычного завтрака. Ясно, зачем Фабрикант пригласил его. Оба они принадлежали к молодым финансовым звездам Нью-Йорка и были знакомы лично, хотя и не близко. Далее должен последовать обычный ритуал: доброжелательный обмен умеренно конфиденциальной информацией между уважающими друг друга соперниками, ничего криминального, просто бизнес, одна из священных традиций братства финансистов. Информация в наши дни течет как вода, и даже лучшие сантехники не могут не замочить рук.

Но как раз с информацией у Эдварда обстояло неважно, как относительно рынка (помоги ему Боже, если Фабрикант заговорит о лондонских процентных ставках, он уже неделю не интересовался ими), так и насчет тех туманных сфер, где обитали герцог и герцогиня. Если то, что говорил Зеф, правда и Фабрикант действительно хочет сделать герцога своим инвестором, то интересы Джо лежат в обоих областях. Это еще больше усложняло ситуацию, в которой Эдвард и без того боялся запутаться. В последние дни он забросил свою столь тщательно культивируемую прежде сферу влияния, и ему стоило усилий вернуться в мир, где жил Фабрикант, в мир банковской работы. В этом мире, как ему туманно помнилось, жил когда-то и он. Высокий бокал для шампанского с «мимозой», стоя в солнечном луче, светился гипнотической желтизной.

— Ты мне скажи, что ты знаешь, а я тебе скажу, что знаю я, — точно ребенку, сказал ему Фабрикант. — Как тебе это?

— Слушай, перевес будет не в твою пользу. Я не знаю ничего, чего не знал бы ты.

— Питер говорил, что ты делал для него какую-то работу, — вот и расскажи про нее.

— Питер? Ты имеешь в виду герцога Бомри?

— Ну да. А ты как его называешь?

— Никак. Я с ним вообще не знаком.

— Еще познакомишься. — Фабрикант стал методически уничтожать многоэтажный французский тост. — Когда он начнет тебе звонить, от него уже не отвяжешься.

— А тебе он что, среди ночи звонит?

— Он вообще не спит никогда, по-моему. Погоди, и до тебя дойдет очередь.

Эдвард осторожно пригубил «мимозу».

— Какой у тебя, собственно, бизнес с Уэнтами? — спросил он, делая боковой финт. — Мы, случайно, не конкуренты?

— Ничего похожего. У «Интеха» своя ниша. Чистая техника. Мы подрабатываем бэби-ситтерами в некоторых их холдингах. Чуток биотехнологии, чуток Интернета. Ничего, о чем бы тебе стоило беспокоиться.

— О’кей.

— Насколько мне известно, мы имеем дело только с крохотной частицей уэнтовского портфолио. Вряд ли даже твои коллеги от «Эсслина и Харта» в курсе всего, что у них есть.

Эдвард уже позабыл, как обезоруживает собеседника внешность этого красавца. Симметричные ямочки на щеках и раздвоенный подбородок придавали ему облик героя, почти что рыцаря. Костюм из тонкой серо-зеленой шерсти, казалось, впитывал в себя свет со всего зала.

— А что он за человек, герцог?

— Герцог-то? — Фабрикант глубокомысленно жевал свой сандвич. — Полный засранец. Пойми меня правильно, так-то у него все как следует — он вежливый, щедрый, хороший профессионал, только… — В словаре Фабриканта явно недоставало нужного слова. — Короче, говнюк он. Знаешь, что про него в Лондоне говорят? Что его собаки боятся.

— Гм… — Эдвард не считал себя выше того, чтобы выудить кое-какие полезные сведения. — А какая у них семья? Дети есть?

— Сын был, единственный. Ты об этом слыхал? Жуть. — Фабрикант передернулся и откусил новый кусок. — С женой я не встречался ни разу.

С минуту они ели молча. Одна из вилок Эдварда соскользнула со стола, и официант, материализовавшись, унес ее чуть ли не раньше, чем она легла на палас.

— Один раз это чуть было не случилось, — заговорил опять Фабрикант, глядя на Эдварда до ненормальности светлыми голубыми глазами. — Я хочу сказать, что чуть не познакомился с ней. В самом начале нашего совместного бизнеса он пригласил меня к себе, в загородный дом. Я уж и в Лондон прилетел за его счет, но потом все поломалось. Что-то стряслось — кажется, он опять заболел. В гостинице была комната видеосвязи — ты, значит, сидишь на одном конце стола, а твой абонент на экране сидит как бы на другом конце. У герцога в доме тоже имелось такое устройство.

— В Уэймарше?

— У них много домов, — пожал плечами Фабрикант. — Смешно, честное слово. Мы вроде как обедаем вместе, и у него за спиной висит Констебл [42], а у меня — кич с собаками-картежниками. Он пьет скотч за сто долларов, я — гостиничное красненькое. Он ест… короче, ты представляешь. Один раз я увлекся и попросил его передать соль.

Фабрикант, не стесняясь, рыгнул.

— Я слышал, что у него неважно со здоровьем, — заметил Эдвард. Джозеф ответил кивком.

— Сейчас он в Лондоне. Какая-то клиника на Харли-стрит, новые методы. — Лицо Фабриканта, на удивление простодушное, сделалось серьезным, как у обеспокоенного ребенка. — Теперь ты расскажи, что творится в их здешней квартире.

Эдвард едва удержался, чтобы не брякнуть «в какой квартире?». Фабрикант явно зашел в своих откровениях дальше задуманного и не отпустит его, не получив чего-то взамен. Эдвард не имел понятия, о чем можно говорить, а о чем нет, не знал, насколько Фабрикант близок к герцогу и имеет ли это вообще какое-то значение. Правила приходилось усваивать в процессе игры. Ясно было одно: герцогиню из всего этого следует исключить. Эдвард, сам не зная когда, успел сделаться ее преданным сторонником. Ничем не лучше Лоры Краулик, скривившись, заметил он про себя.

Со всей доступной ему невинностью он рассказал Фабриканту все, что тот, вероятно, и так уже знал: Лора, мол, попросила его сделать то-то и то-то, затем герцог велел остановить работу, он и остановил. О Маргарет, о телефонном звонке герцогини и о своем повторном визите в квартиру Эдвард не сказал ничего.

Фабрикант смотрел на него скептически.

— И ты больше не ищешь ее?

— Не ищу что?

— Эту книгу.

Эдвард медленно и серьезно покачал головой. Фабрикант не сводил с него глаз, но он выдержал взгляд как ни в чем не бывало. Наконец Фабрикант кивнул, без особой, впрочем, убежденности, и медленно произнес: