Звезда Вавилона - Барбара Вуд Страница 39

— Проходите, проходите! Добро пожаловать в мой дом!

Еще одна быстрая пробежка через двор, в котором журчали фонтаны и бугенвиллия покрывала стены.

Когда они миновали восточную арку и попали в холл, мраморный пол которого мерцал, словно стекло, мистер Константин сказал:

— Наша встреча произошла при очень печальных обстоятельствах, мистер Мастерс. Я уважал вашего отца, да упокоит Господь его душу.

Он повел их по коридору, где стены были увешаны великолепными иконами; некоторые из них были настолько старыми, что золотая фольга, покрывавшая рамы, начала отслаиваться. Он увидел, что внимание Кэндис привлек прекрасный портрет молодого человека на красном коне, разящего копьем павшего врага, и пояснил:

— Это Святой Дмитрий. Мы, греческие католики, очень гордимся нашей самой древней религией.

Внутреннее убранство виллы было смешением традиционного и современного стилей: между турецкими колоннами стояла роскошная восточная мебель, а в другом углу был компьютер, стереосистема и широкоэкранный телевизор. Мистер Константин объяснил им, что занимается импортно-экспортным бизнесом, и гости поняли, что его дело явно процветало.

— Скоро моя дочь принесет напитки. А сейчас, — он повернулся к ним с серьезным лицом, — мне очень жаль, но я не могу отвезти вас в Джебель Мара.

— Что?!

Гленн положил ладонь на руку Кэндис.

— Мистер Константин, если дело в деньгах…

— Все дело в опасности, — ответил сириец. — Когда ваш отец только обратился ко мне, все было намного проще. Сейчас в Ираке неспокойно, и какие-то люди задают мне странные вопросы. Боюсь, что за моим домом следят. Я не могу рисковать безопасностью собственной семьи. Мне жаль, но теперь вам придется добираться туда самим.

Гленн, Кэндис и Ян Хоторн обменялись взглядами. Все трое думали об одном и том же: два американца и один англичанин остались без поддержки посреди сирийской пустыни. Они рассчитывали на помощь Константина. Теперь они лишились и ее.

Вошла молодая женщина с блюдом, на котором стоял серебряный чайник и стаканы, за ней следом появились еще две женщины с подносами, заполненными сыром и хлебом, круто сваренными яйцами и оливками, маслом, медом и фруктами. Но гости Константина не были голодны.

— Может ли еще кто-нибудь отвезти нас? — поинтересовалась Кэндис, сев на диван, заваленный подушками.

— Мне очень жаль.

— Тогда хотя бы скажите, где находится Джебель Мара, — попросил Гленн, оставшись стоять на ногах.

— Это небольшой горный хребет на север от Пальмиры.

— Пальмира! — воскликнула Кэндис. — Но это же место паломничества туристов!

Ян проворчал:

— Прошло восемьдесят лет с того времени, когда там побывал Басков. А это значит — очень много туристов. Что если один из них нашел Звезду Вавилона? Может, она в этот самый момент украшает каминную решетку где-нибудь в графстве Чешир. Или, того хуже, используется как пепельница!

Гленн крутил золотое кольцо на правой руке. Кэндис догадалась, что последует за этим: он достанет свой жетон, произнесет речь о службе закону, применит силу или станет угрожать вызвать местных копов. Он удивил ее, сказав:

— Я не знаю вас, мистер Константин, поэтому предположу, что вы человек разумный и выслушаете аргументированные доводы.

Константин развел руки в стороны.

— Я богатый человек. Деньги мне не нужны.

— Я не предлагаю вам денег. Я хочу рассказать вам о том, что мы ищем.

Сириец сложил руки на груди и сел, выражением лица давая понять, что Гленн только зря потратит свое время.

Гленн рассказал ему про Пьера Дюшеса и найденную им табличку с загадочными письменами, о русском по фамилии Басков, который в 1920-х годах прошел по пути Дюшеса в надежде отыскать другие таблички.

— Мы думаем, что Басков нашел таблички, но подхватил лихорадку и был вынужден вернуться в Москву, где вскоре и умер. Еще мы предполагаем, что Басков не забрал свою находку с собой — возможно, она оказалась слишком большой или хрупкой или за ним следили, — поэтому он нарисовал карту, чтобы потом по ней вернуться обратно. Карта и вторая табличка остались в его семье, скорее всего, о них забыли и хранили в сундуке или на чердаке, пока не распался Советский Союз. Правнук Баскова дал в журнале объявление о продаже этих двух предметов, где мой отец и увидел его.

Вопреки словам мистера Константина в его маленьких черных глазах заблестел интерес.

— И что вы собираетесь там найти? Древнюю библиотеку?

— Да, или что-то вроде архива.

— А что такое Звезда Вавилона?

Гленн смерил взглядом человека, который минутой ранее был их последней надеждой, а теперь мог стать досадной помехой, и вздохнул. Гленн понятия не имел, чем была Звезда Вавилона — географическим местом, предметом, руинами храма, божественным событием или настоящей звездой на небе. И он не мог рассказать Элаю Константину, что они должны были найти ее, опередив человека, который собирался устроить что-то вроде Армагеддона, используя таблички. Поэтому он ответил греческому католику с золотым крестом на волосатой груди очень кратко:

— Это Вифлеемская звезда.

Константин не обратил внимания на то, как в этот момент вытянулись лица остальных его гостей: Кэндис и Ян с недоумением смотрели на своего друга. Сириец наклонился вперед — ему стало еще интереснее — и сказал:

— Один из трех мудрецов пришел из Вавилона. Возможно ли, что таблички содержат сведения о рождении Спасителя нашего, записанные рукой одного из волхвов?

— Так мы предполагаем.

Константин поджал губы.

— Карта у вас?

Гленн повернулся к Кэндис, которая достала карту из своей дорожной сумки.

— Это ксерокопия, — сказала она, все еще с удивлением смотря на Гленна.

Нахмурившись, Константин пару секунд рассматривал карту.

— Я не могу понять, что тут написано.

— Мы тоже. Но мы считаем, что большой крест отмечает место, где находится Звезда Вавилона.

Хозяин дома поднялся с дивана.

— Мне нужно сделать пару звонков.

Когда он вышел из комнаты, Кэндис посмотрела на Гленна.

— Вы обманули его, — сказала она.

— Не совсем. Звезда Вавилона на самом деле является другим названием Вифлеемской звезды, и в табличках может быть рассказ о путешествии волхвов.

— Вы солгали.

— Если не можешь уговорить человека с помощью денег, используй религию, — ответил он, указывая на икону Святого Дмитрия, о которой с таким уважением рассказывал Элай.

— Мы выезжаем перед рассветом, — объявил Константин, снова присоединившись к ним. — Ночью слишком опасно.