Убийственная лыжня - Йорг Маурер Страница 38

— Мы планируем неожиданно напасть на Рогге прежним способом, — произнес Вонг.

— Опять, — сказал Свобода. — Вы никогда не научитесь, друзья. Чтобы шантажировать кого-то на его должности, мне не нужно шприц-оружие. Такого легче припугнуть щепетильной информацией.

— А если у него незапятнанная репутация?

— Такой нет ни у кого. Мне по крайней мере ни один не встречался. Я собирал информации обо всех.

— И о Рогге тоже? Давай, выкладывай.

— Минуточку: наизусть я, конечно, не помню. Это уже совсем другой заказ. И стоить он будет совсем других денег.

— Тогда мы сделаем по-своему.

— Как хотите.

— Нам и на этот раз потребуется отвлекающий маневр. Не может ли господин решальщик проблем взять это на себя?

— У меня есть другие дела, вы у меня не единственные заказчики, — сказал Свобода. — Но я предлагаю сделку. Ты мне дашь точную схему твоего лазерного ружья. Это меня интересует, как эффективное оружие.

— Господин решальщик так спрятал оружие, что его сначала нужно найти. Но до сих пор его не нашли!

Свобода не выказал никаких эмоций.

— Иногда что-то просто срывается. Это уже включено в смету. Тогда я хочу знать еще кое-что: откуда ты стрелял? За это я, в свою очередь, помогу вам с повторным наступлением на генерал-лейтенанта фон Гуггельсбергера.

— С каким наступлением?

— Отвлекающее покушение, по методу лейтенанта Непомука фон Гуггельсбергера, 1823 года в битве при Брюнне. Непосредственный удар нанес штирийский фельдмаршал Лукачек, а у Гуггельсбергера была задача устроить только небольшую суматоху. Вы в школе это не проходили?

— Я ходил в школу в ГДР. Такой отвлекающий маневр там назвался — наступление Макаренко.

— Дай-ка я угадаю: по знаменитому отвлекающему нападению Юрия Макаренко…

— Алексея.

— Хорошо, я начерчу схему моего лазерного оружия, за это господин решальщик поможет нам в последний раз, — сказал Вонг. — Мое предложение для отвлекающего маневра: один из этих военных парапланеристов свалится на глазах Рогге.

Свобода закатил глаза:

— Опять он со своими насильственными акциями! Нет, мы этого делать не будем. Во-первых, я противник таких вещей. И во-вторых, мы не будем делать второй раз то же самое. Полиция любит искать образцы. Я прямо вижу перед собой одного такого профайлера. Если он найдет образец, то будет доволен. А мы не хотим видеть довольную полицию. Мы хотим видеть совершенно растерянную полицию.

— Как господин решальщик собирается действовать?

— Это я еще должен обдумать. На это еще есть пара дней.

Сильный стук в дверь вспугнул двух интриганов. Вонг бросился к двери и спросил пароль дня.

— Парапланеризм, — послышался торопливый ответ снаружи. Вонг открыл, и вошла Шан.

— Какой-то идиот совершил покушение здесь совсем недалеко, — сказала она, запыхавшись, по ней было видно, что последние несколько сот метров она бежала.

— Где? — спросил Свобода спокойно.

— Я не все поняла. Группа местных жителей стояла рядом, они об этом говорили. Они говорили на сильном диалекте, но я уловила, что они говорили о Шахене, об искусственно организованном сходе лавины и о пятидесяти заваленных снегом.

— А что в этом плохого? — проворчал Свобода. — Я имею в виду, для нас? Мне очень жаль заваленных снегом, но чем больше покушений будет происходить здесь в городе, тем лучше для нас и вашей заявки. Чем больше пострадает репутация этого места, тем больше станут ваши шансы.

— Я не знаю, — сказал Вонг. — Больше покушений означает большее присутствие полиции. А это болезненно затрагивает наши планы с Рогге. Тогда нам будет совсем не подобраться к нему.

— Совсем наоборот, — сказал Свобода. — Чем больше присутствие полиции, тем спокойнее можно действовать. Полиция ведь всегда думает, что она одним только своим присутствием парализует активность. Это логическое заблуждение нужно использовать, друзья.

— Дорогая Шан, — произнес Вонг на диалекте минь-ю. — Этот австрияк мне уже действительно начинает действовать на мозги.

— Мне уже давно, — сказала Шан, тоже на диалекте минь-ю.

Она сказала это таким тоном и с улыбкой, как будто произнесла: «Дорогой, не хочешь ли еще чашечку чая?»

Карл Свобода знал людей. Именно когда эти двое говорили на минь-ю и так любезно обращались между собой, они слегка переигрывали со своей любезностью. Они преувеличивали, они не были хорошими актерами. Осторожно, подумал Свобода, будь особенно внимательным.