Гримуар - Антон Лаптев Страница 38

— Они идут! Демоны идут! — Она обвела безумным взором стоявшую внизу толпу и вперилась прямо в мастера. — А тебя утащат прямо в пекло! Прямо в ад! Там я лично попрошу демонов, чтобы каждый день на тебя спускали собак, которые будут живьем поедать тебя.

От этих слов, а тем более от надвигающейся бури, которая более походила на конец света, нежели на обычную бурю, никогда ранее не появлявшуюся в тихом мирном Городке, Преторианцы несколько испугались. Однако пан Платон Пражский бесстрашно выступил вперед и воскликнул:

— Смелее, друзья мои! Станем же перед людьми и возьмемся за руки! Защитим жителей славного Городка от этих безумцев!

И Преторианцы тут же стеной встали между жителями и стоявшими перед костелом чернокнижниками. Едва они взялись за руки, как черное небо прорезала новая молния, еще более страшная, нежели предыдущая. Поднялся сильнейший ветер, пригнавший на площадь тучи пыли. Пыль забивалась в глаза, ноздри и рот людям, не давая им дышать. Ветер становился все сильнее. И вдруг жуткий гром громыхнул у самого креста, что возвышался над костелом. Множество искр пробежалось по нему, спускаясь вниз к основанию храма. Чернокнижники перестали выть и с безмолвным восторгом следили за приближающимися искрами, которые спускались все быстрее и быстрее, пока не достигли подножия храма. Сбежавшись со всех сторон к самому центру, туда, где стоял отец Антоний, искры собрались в клубок, переливаясь и играя всеми оттенками синего цвета.

— Грядет новое царство! — воскликнул, весь трясясь от возбуждения, чернокнижник.

Внезапно гримуар в его руках закрылся, чуть не прищемив приходскому священнику пальцы. Отец Антоний охнул и выпустил книгу из рук. Гримуар тотчас же взмыл в воздух, подхваченный вихрем, и скрылся где-то за горами.

— Что ты наделал? — накинулись на чернокнижника угольщики.

И тут собравшиеся в клубок искры от молнии с огромным грохотом взорвались. Здоровенная стена дыма и пыли поднялась и накрыла весь Городок. Ни один из Преторианцев не отступил, закрыв собою людей.

Постепенно дым начал рассеиваться. Между тучами прорезался первый солнечный луч, за ним второй, осветив площадь, и вот уже солнце во всей своей красе вновь вышло на небо. Люди стали постепенно приходить в себя и осматриваться.

Преторианцы тоже приходили в себя после ужасного взрыва. Пан Платон сразу проверил, все ли живы и здоровы и не надо ли кому оказать помощь, и лишь затем обратил взор свой на костел. Едва он взглянул перед собой, как обомлел от изумления. Место, где ранее возвышался храм, теперь было совершенно пустым. Даже ступеней не осталось. Взрыв все превратил в пыль, разметав костел по площади.

— Вот это да! — медленно произнес чрезвычайно удивленный Йошка, который подошел к совершенно гладкому месту, на котором раньше стоял священный храм, и даже потопал ногою, чтобы убедиться в том, что все это не сон. — А костела-то и нету.

— Смотрите! — воскликнула Катаринка, указывая рукой на неизвестно как появившуюся дверь.

Преторианцы, а следом за ними и жители Городка потянулись к удивительному чуду, неизвестно как появившемуся перед ними. Дверь эта была полупрозрачной, словно бы из паутины, и стояла на ступеньках, таких же полупрозрачных, как и дверь. Все это сооружение возвышалось чуть далее от того места, где раньше был костел.

Пан Платон первым подошел к двери, оглядел ее и, тяжело вздохнув, обратился к Преторианцам:

— Друзья мои! Пришла пора нам прощаться. Это и есть седьмой этап Великого Делания. Я должен буду пройти в эту дверь.

— Почему, учитель? — испуганно спросил Йошка.

— Так сказано в Книге. Мне надо войти в дверь, чтобы закончить трансмутацию главного объекта алхимии, то есть человека, — сказал пан Платон Пражский.

Преторианцы стали подходить по одному и прощаться с мастером. Платон тепло пожал руки трактирщику и его жене, поблагодарив их за то гостеприимство, коим они согрели в чужом городе его сердце и душу. Потом Платон попрощался с мельником, искренне сожалея о том, что не сумеет погулять на его свадьбе. Следующим к мастеру подошел пивовар пан Жбанек, который долго-долго тряс руку пана Платона. Мастер посоветовал ему не бросать дарить жителям Городка счастье, варя лучшее пиво, кое когда-либо пил королевский библиотекарь. За пивоваром к Платону подошла, утирая краем платочка глаза, Катаринка. Она не смогла сдержаться и заплакала.

— Ну-ну, — подбодрил ее пан Платон Пражский. — Не надо плакать. Ты такая красивая, что я хочу запомнить твое лицо улыбающимся, а не плачущим. Улыбнись же, прекрасная Катаринка.

И девушка через силу улыбнулась своею задорной улыбкой, провожая мастера.

Наконец, настала очередь помощника королевского следователя. Йошка медленно подошел к учителю, немного постоял и внезапно, повинуясь душевному порыву, обнял его.

— Учитель, куда вы уходите? — спросил он.

— Не знаю, сын мой, не знаю, — ответил пан Платон.

Йошка внимательно посмотрел в глаза мастеру.

— Как же так? В Книге не сказано, куда ведет эта дверь? — удивился он.

— Да. Именно поэтому пан Новотный испугался и не стал доводить Великое Делание до конца.

Мастер пошарил рукой в недрах своей мантии и вынул оттуда Желудь Жизни.

— Вот. Теперь ты его Хранитель. Береги тот Желудь. В Книге про него сказано, что в этом Желуде спрятана новая жизнь на Земле. Если старая жизнь умрет, из Желудя Жизни произрастет новая. Так что наша природа позаботилась о нас.

Йошка с поклоном принял подарок.

— Ты был самым способным учеником, Йозеф, которого мне когда-либо посылал Господь, — неожиданно мягким тоном сказал Платон Пражский. — Возьми эти бумаги. Это рекомендательное письмо к нашему королю Рудольфу II. Отдай ему это письмо и расскажи, но только наедине, что тут произошло. В сем письме я рекомендовал тебя на мое место. Теперь ты — главный королевский библиотекарь.

— Учитель, не покидайте нас, — взмолился Йошка. — Не надо мне этого места. Останьтесь.

— Не могу, — мягко ответствовал пан Платон. — Надо закончить начатое. А ты теперь возглавляешь новых Преторианцев. Теперь твоей задачей является вновь найти и сберечь Книгу. Ну, все, прощай.

Учитель еще раз крепко обнял ученика и взошел по прозрачным ступенькам к волшебной двери. На самой последней ступеньке он обернулся и сказал, обращаясь к Йошке и Катаринке:

— Желаю вам много славных деток!

Молодые люди смущенно заулыбались, а Преторианцы доброжелательно засмеялись. Платон Пражский махнул на прощание рукою и отворил дверь. Ослепительный свет залил всю площадь. Даже спустя много лет очевидцы того удивительного события четко и ясно вспоминали этот свет, а также помнили то ощущение теплоты и счастья, которое посетило их в ту минуту. Пан Платон переступил порог и исчез за дверью. Исчезла следом за ним и сама дверь, вместе со ступеньками. Пропала, словно растаяла в воздухе.