Мои покойные жены - Джон Диксон Карр Страница 38

– Когда вы закончите завтрак, мистер Фостер, пожалуйста, поднимитесь в номер вашего друга Рэнсома.

Страх снова охватил Денниса.

– Произошло что-то еще?

– Да.

– Что именно?

– Пожалуйста, сначала позавтракайте. Мы можем предложить вам бекон и яйца. Умывальник найдете там, – Ренуик кивнул на дверь в стене позади Денниса, если вы уже его не обнаружили. Потом поднимитесь наверх.

Больше он ничего не сказал.

Деннис быстро побрился и оделся. В просторном темноватом салоне, куда он вышел из кабинета Ренуика, не было никаких следов вчерашней поздней вечеринки. Соленый ветер продувал отель, где, казалось, были открыты все окна и двери.

В столовой многие столы были покрыты белоснежными скатертями. Однако, кроме Денниса, посетителей не было. Съев завтрак, поданный чопорным официантом и словно не имеющий никакого вкуса, и выпив четыре чашки крепкого чая, он поспешил наверх.

Дверь номера Брюса была заперта, и сердце Денниса сжалось от тревоги. Он быстро постучал.

– Кто там? – отозвался изнутри голос Ренуика.

Деннис назвал себя, и дверь открылась.

– Оглядитесь вокруг, мистер Фостер, – мрачно предложил Ренуик, – и скажите, не кажется ли вам, что ситуация становится невыносимой. – Он и Берил Уэст стояли посреди комнаты.

Гостиная Брюса выглядела не просто обысканной, а атакованной кем-то, находящимся не вполне в здравом уме. Серо-голубые диван и кресла были изрезаны и исколоты острым ножом. Большинство клюшек для гольфа из сумки в углу было сломано как будто о колено. Письменный стол был опрокинут, а письма и бумаги рассыпаны по ковру. Пишущая машинка, превращенная в искореженную груду металла, была буквально изрублена чем-то вроде топора. Даже маленький телефонный столик сбоку от камина расщепили надвое.

Но Берил, чье сияющее лицо казалось красивее, чем когда-либо, нисколько не выглядела обеспокоенной. Она едва замечала разгром.

– В конце концов, мистер Ренуик, – произнесла она утешительным тоном, – все могло быть куда хуже.

– Конечно – если бы отель подожгли, – отозвался Ренуик, сдерживая ярость.

– Я имею в виду, когда вы сказали мне о происшествии, я подумала, что кто-то… ну, пострадал.

– Я тоже, – признался Деннис.

– Но почему? – в отчаянии осведомился Ренуик, глядя на руины. – Почему?

– Неужели вы не понимаете? – Берил искренне хотела его успокоить, но радостные мысли не давали ей сосредоточиться. – Рукопись!

– Прошу прощения?

Девушка двинулась по разбросанным по ковру бумагам так энергично, словно с трудом удерживалась, чтобы не побежать. Подойдя к перевернутому письменному столу, она наклонилась и выдвинула ящик. Он был пуст.

– Неужели вы не понимаете? – повторила Берил командору Ренуику. – Вчера вечером все в салоне говорили об этом. У Брюса была рукопись – фрагменты пьесы, доказывающие, что кое-кто знал слишком много о Роджере Бьюли. А теперь она исчезла.

Ренуик приглаживал усы дрожащими пальцами, потом стал теребить каштановую бороду.

– Мистер Рэнсом хранил рукопись в этом ящике? – спросил он.

– Да.

– Понятно. Кто знал, что он держит ее там?

Деннис засмеялся.

– Несомненно, это событие имеет свои забавные стороны, – подчеркнуто вежливо сказал Ренуик. – Бессмысленное разрушение всегда забавно. Это часть нашего английского чувства юмора. – Его правая рука коснулась пустого левого рукава.

– Прошу прощения! – спешно извинился Деннис. – Просто единственный, кто наверняка знал о рукописи, так как сэр Генри Мерривейл стоял здесь, размахивая ею у него перед носом, был тот, кого я никак не могу ассоциировать с этим делом. Я имею в виду мистера Читтеринга.

– Хораса Читтеринга? – проворковала Берил. – По-моему, он просто чудо.

– Вы так думаете, мисс Уэст? – осведомился командор Ренуик. – Мне показалось, вчера вечером он был немного…

– Выпивши? – подсказала Берил. – Да он был пьян в стельку! Но я не возражала, даже когда он пытался меня лапать. К тому же мистер Читтеринг рассказал мне несколько очаровательных, хотя и совершенно неприличных анекдотов о театре времен Реставрации. Мне не терпится вернуться в Лондон и пересказать их Джуди Лестер, Нику Фаррену и Сэму Эндрюсу. Я…

– Берил, – негромко произнес Деннис.

Девушка умолкла, прижав к щекам кончики пальцев.

– Понимаете, командор Ренуик, – продолжал Деннис, – мистер Читтеринг, несомненно, безвреден. Но мне не ясна его психология. Когда вы впервые сказали ему, что это была грубая шутка, и никакого убийцы здесь нет, он был разочарован, как ребенок, у которого отняли игрушку. Потом он узнал, что Бьюли все-таки здесь, и так расстроился, что весь вечер глушил двойное виски.

– Для меня в этом нет ничего непонятного, – сказал Ренуик. – Таким, как Читтеринг, приятно представлять Бьюли романтической фигурой, убивавшей женщин в далеком туманном прошлом. Но когда мертвое тело бросают к их ногам и грязь забрызгивает их костюмы, они реагируют по-другому. Так всегда бывает, когда смерть оказывается рядом и заглядывает вам в глаза. – Он сделал паузу. – Читтеринг просто пожилой, глуповатый и он очень одинок. Кто знает, что творится в сердце одинокого человека?

После паузы, когда никто толком не мог ничего сказать, Ренуик шагнул по раскиданным бумагам к правому окну, все еще открытому настежь со вчерашнего вечера, и уставился на темнеющее поле для гольфа.

– Я очень сожалею! – вырвалось у Берил.

– О чем? – не оборачиваясь, спросил Ренуик.

– Не знаю, – беспомощно отозвалась девушка. – Просто вы не должны обращать внимания на то, что я говорю сегодня. Понимаете, я ужасно счастлива, поэтому болтаю вздор. Брюс…

Трепет серых портьер у открытого окна, колеблемых сквозняком, был первым признаком того, что дверь в коридор открылась. Джонатан Херберт, держа за руку жену, шагнул в комнату.

Деннис почуял трагедию, прежде чем кто-то успел произнести хоть слово.

Лицо мистера Херберта было спокойным и бесстрастным, как у человека, принявшего решение. Но миссис Херберт, которую Деннис лишь недолго видел в поезде, выглядела потрясенной. Это была высокая блондинка лет под пятьдесят, чье лицо – по крайней мере, сейчас – казалось старше лица ее седеющего супруга. Они стояли как пара детей. Мистер Херберт трогательным жестом обнял жену за талию.

– Джонатан! – прошептала Клара Херберт.

Мистер Херберт облизнул пересохшие губы.

– Мы надеялись, – заговорил он, – что вы сумеете оказать нам хоть какую-то помощь.

– В чем дело, старина? – спросил командор Ренуик с сочувствием, на которое Деннис до сих пор не считал его способным. Он направился к Хербертам, едва не зацепив больной ногой перевернутый письменный стол. – Что не так?