Голубые ангелы - Чингиз Абдуллаев Страница 38

Приезду гостей Мигель откровенно обрадовался. Вынужденноедвухнедельное бездействие сказалось на нем: весь его вид выражал отчаяниечеловека, измученного томительным ожиданием. Однако его восторг увеличилсятысячекратно, когда он узнал, что третьим прибывшим на виллу лицом являетсягосподин Муни. Банкира поместили в одну из комнат под присмотром Луиджи, аДюпре в это время посвящал Мигеля в планы предстоящих действий. Главное теперь— выжать из Муни все, что он знает. А знал он, очевидно, многое, если дорога,ведущая к нему, была столь сложной и опасной. Через полчаса Шарль уехал навстречу с миссис Дейли. Было совсем темно, когда они вошли в комнату к Муни.Тот сидел, развалившись в кресле, галстук был приспущен, верхняя пуговицарубашки расстегнута, пиджак небрежно брошен в угол комнаты. Первый испуг явнопрошел, видимо, банкир, уже успевший прийти в себя, понимал — убивать его несобираются. Он зачем-то нужен этим людям.

Мигель начал сразу.

— Вы — господин Муни? — В ответ молчание. — Я ведьпо-английски спрашиваю, вы — Муни?

Банкир презрительно покачал головой, делая вид, что непонимает.

Луиджи зло усмехнулся.

— Ах, он не понимает. А приказ о твоей ликвидации, Мигель,он отдавал на английском или на китайском?

Снова молчание. Гонсалес внимательно смотрит на банкира.Муни, скорчив презрительную мину, отворачивается. Мигель пока еще держит себя вруках, но это молчание начинает раздражать и его.

— Знаете что, Муни, не пытайтесь делать вид, что вы меня неслышите. Я думаю, сегодня вы расскажете нам все. И постарайтесь сделать это доутра, у нас мало времени.

Банкир соизволил открыть рот.

— Я ничего не знаю.

— Даже как вас зовут? — Мигель улыбнулся.

— Муни, — неохотно признался банкир.

— Ну вот, видите?! Это уже лучше. Кстати, вы знаете, у меняведь небольшой должок к вам. Это ж вы отдали приказ о моей ликвидации в тюрьме.Правда?

Банкир с интересом посмотрел на Гонсалеса.

— Так это вы бежали из тюрьмы? Ну тогда я знаю, кто вы. Выиз международной полиции, «голубые».

— Ты смотри, как у них поставлена информация! — искреннепозавидовал Мигель, не пытаясь разубедить Муни. — А ведь меня чуть не убили втюрьме.

Банкир улыбнулся уголками рта.

— Вам повезло.

— Да, — согласился Мигель, — а вот вам повезло чуть меньше.Поэтому давайте не будем тянуть. Отвечайте на мои вопросы. Откуда вам известно,что мы «голубые»? Это пока мой первый вопрос.

Муни уже откровенно улыбался.

— Слышал где-то. Не помню.

— Не помните? — Мигель провел рукой по затылку. — Жаль, чтовы такой забывчивый.

— А Хун Сюня ты тоже не знаешь? — зло начал Луиджи.

Банкир даже не повернул головы в его сторону.

— Да, кстати, — будто бы вспомнил Мигель, — вы его и вправдуне знаете?

— Не знаю.

— Не знает?! Слышал? — Мигель повернулся к Луиджи. —Оказывается, он ничего не знает.

— Не знает! — Самообладание Гонсалеса бесило Минелли дажебольше, чем нахальство Муни. — Он, значит, ничего не знает?! А Анри Роже онтоже не знает? Сволочь! Он залил ему лицо свинцом. Он думает, я прощу ему это.

Банкир снисходительно повернул голову.

— Я ничего не знаю, — снова повторил он.

Луиджи дернулся как сумасшедший. Вытащив пистолет, он ткнулим в подбородок банкира.

— Отвечай, сукин сын. Сейчас ты тоже ничего не знаешь?

Все произошло так неожиданно, что банкир на секундурастерялся.

— Я… я… — залепетал он.

— Отвечай, — закричал Луиджи. — Ну!

Мигель с интересом следил за этой сценой.

— Только смотри, не нажми нечаянно курок, — спокойнопроговорил он по-итальянски.

Муни, видя безмятежность Гонсалеса, решил, что это лишьловкий трюк, с помощью которого у него хотят выудить показания. Он отрицательномотнул головой.

— Я ничего не знаю.

Пистолет Луиджи обрушился на голову банкира. Тот охнул иоткинулся в кресле, стиснув зубы. Луиджи размахнулся и нанес удар поподбородку, вкладывая всю силу в этот замах. Опрокидывая кресло, банкир полетелна пол с развороченной скулой. Однако он еще был в сознании. По подбородкубежали тонкие струйки. Муни попытался шевельнуться. Вся его респектабельностьсразу куда-то исчезла. Он попытался что-то пробормотать, но рот, наполненныйкровью, не произносил слов. Получалась какая-то каша.