Фантазии офисной мышки - Наталья Александрова Страница 38

— Ты когда с хозяином договаривался? — Япродолжала планомерно развивать наступление. — Я — только что, три тыщирублей ему отдала своих, кровных…

Тут я, конечно, малость приврала, потому что деньги были немои, а Карабаса. Но это, в конце концов, совершенно не касается Ашотика и егопышнотелой пассии.

Ашотик опустил свои черные глазки и сделал шаг назад. Ноуперся в свою блондинку — его голова как раз пришлась на уровне ее роскошныхбуферов. Очевидно, это придало ему сил, потому что он приложил руку к сердцу изаговорил горячо и хлопотливо:

— Ну, дорогая, зачэм подсчеты эти? Такой молодойкрасывый дэвушка, а все считает! Ты бухгалтер, да? Или ты счетная машина?Арифмомэтр?

Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха, и продолжил:

— Ну, снимал я у Гэны эту квартирку на прошлой неделе,так? И в принципе договорился, что еще приеду в следующей месяц, так? А тутслучай такой вышел, нэ мог я не приехать, чтобы с любимой жэнщиной лишний разповидаться! Ты знаешь, дэвушка, что такое лубовь? — И он выразительнозакатил свои выпуклые черные глаза.

— Ашотик! — грозно заговорила блондинка, и бюст еезаколыхался в такт речам. — Ты говорил, что эту квартиру на постоянноснял. А тут вдруг чужая баба обретается, как это понимать?

— Это еще вопрос, кто тут чужой, — процедилая, — кто тут по-честному, а кто — не пришей кобыле хвост! Давай, Ашотик,выметайся отсюда по-хорошему, пока я хозяину не позвонила. Очень ему будетинтересно, откуда ты ключ от квартиры взял? Дубликат сделал?

По глазам Ашотика, наполненным черной печалью, я поняла, чтоправа.

— Ну ты и жук! — восхитилась я. — Решилденьги за квартиру не платить? Ну Генка тебе устроит… Забирай свою свиноматку ичтобы я тебя больше никогда не видела!

В принципе девица была ничего себе, со «свиноматкой» япогорячилась, но она первая начала, нечего было «маринованной селедкой»обзываться.

— Ашотик! — заорала она. — Твою любимуюженщину оскорбляют, а ты…

— Заткнись! — одновременно приказали мы сАшотиком, оглянувшись на входную дверь, откуда раздавались подозрительные звуки— явно кто-то подслушивал.

И дело было бы на мази, потому что Ашотик, скорбно насупивгустые черные брови, собрался уходить, как вдруг в самый неподходящий моментраспахнулась дверь ванной и на пороге появился Антон Степанович в турецкихтрусах и с намыленными щеками.

— Женя! — сказал он. — Поищи там в пакетебритву…

По ходу дела он разглядел двух непрошеных визитеров изамолчал на полуслове. Зато Ашотик необычайно приободрился, он подумал, что мыс Антоном пришли сюда за тем же самым, что и они с девицей, а стало быть, снами можно не церемониться. Еще хитрыми своими глазками Ашотик приметил, что япобаиваюсь соседей и, значит, не стану раздувать скандал.

— Зачэм ссориться? — заговорил Ашотик по-свойски. —Всэм места хватит! Раз уж так получилось… Нэ идти же на улицу… Время позднэе…Дэньги я тебе верну, не сомневайся…

— Да вы кто такие? — опомнился Антон.

Затем, сообразив, что кто-то покушается на его полноценныйдвенадцатичасовой сон на мягкой кровати, он пришел в ярость и пошел было уже наАшотика грудью, но мы с блондинкой оказались на высоте и растащили своих мужчинпо разным углам, как секунданты растаскивают разбушевавшихся боксеров.

— С ума сошел! — зашептала я Карабасу наухо. — В милицию захотел? Сиди тихо!

— Нэ надо милиции! — согласился Ашотик. —Сами разберемся. Значит, вам — кухня, а нам — комната. Ты уж извини,дорогой, — обратился он к Антону, — но моя любимая жэнщина на тойкоечке не поместится. А у тебя худенькая, на любителя, конечно…

Блондинка фыркнула, но, внимая моему грозному взгляду,вовремя прикусила язык. Карабас хотел есть и пить, поэтому согласился ночеватьна кухне. Чтобы не тащить его среди ночи еще куда-то, я тоже согласилась навсе.

Через пять минут все разбрелись по местам, и в квартиренаступила тишина. Но ненадолго, потому что Ашотик, видно, был не из тех людей,что тратят время даром, он тут же принялся за дело. Сквозь тонкую стенкудоносились до нас ритмичные скрипы кровати и взвизгивания блондинки. Я синтересом прислушивалась, Антон же деловито варил суп и гречневую кашу сгрибами. Видя, как он ловко управляется с пакетами, я поняла, что дело это длянего привычное.

Вот странно, думала я, вроде бы Антон Степанович мужчинавидный, опять же, солидный и не бедный, все-таки был управляющим банка, пусть инебольшого. Ну, допустим, не повезло с первой женой. Но как же его потом-тоникто не подобрал? Живет один, питается бомж-пакетами… как-то это ненормально.

— Я суп очень люблю, — извиняющимся тоном сказалКарабас, встретив мой взгляд.

Ему бы маминого борща или грибного супа, невольно подумала яи сообразила, что тоже хочу есть.

Мы похлебали супчика с вермишелью почти по-семейному.

Отставив пустую тарелку, Антон грустно вздохнул ипроговорил:

— Хороший супчик… прямо как домашний!

— Домашнего вы не пробовали! — фыркнула я.

— Ну, жена моя, конечно, готовила не очень… —признался он после недолгого раздумья, — честно говоря, она совсем неготовила. Она говорила, что не для того вышла замуж, чтобы все свои лучшие годыпростоять у плиты.

Только этого мне не хватало! Начнет теперь, как все мужики,жаловаться на жену! И почему он думает, что это меня может интересовать?

Я сама удивилась своему раздражению и решила перевестиразговор на более безопасную тему. Точнее, не столько безопасную, сколько болеенасущную.

— Антон Степанович, нужно поговорить…

Но Карабас был поглощен гречневой кашей.

— Куда масло делось? — слышался его голос изхолодильника. — Жень, ты масло не видела, я покупал — сливочное, несоленое…

— Да не брала я вашего масла, вон оно, на верхнейполке!

Антон плюхнул в кастрюлю едва не полпачки, размешал,попробовал и зажмурился:

— Кашу маслом не испортишь!

— А печень? — поинтересовалась я ядовито.

— С печенью каши не было, — на полном серьезесообщил Карабас. — Была только с грибами…

Да он просто помешался на еде! Ладно бы еще правда голодалмесяц в пустыне, а то всего-то денек-другой посидел без горячего! Простокакое-то патологическое обжорство!

— Антон Степанович, я должна с вами поговорить оченьсерьезно! — отчеканила я и отобрала у него кастрюлю с кашей.

Карабас взглянул на меня и тут же притих.

— Может, не надо? — просительно протянул он,отводя глаза. — Сейчас не самое лучшее время для такого разговора… Как-тоя не готов…