Белоснежка должна умереть - Неле Нойхаус Страница 38

Наконец он вскарабкался наверх. Двое поднимались по лестнице вслед за ним, третий куда-то пропал. Тобиас затравленно озирался по сторонам. Лестница была прикручена болтами к балкам, так что оттолкнуть ее он не мог! Он доковылял до самого низкого места покатой кровли, выдавил черепицу, потом еще одну, каждые две секунды оглядываясь на лестницу. Показалась голова первого преследователя. Зараза! Дыра все еще была слишком маленькой, чтобы протиснуться в нее. Убедившись в бессмысленности этой затеи, он метнулся к люку, под которым стоял прицеп трактора с покрышками. С отчаянием обреченного он прыгнул вниз. Один из преследователей стал быстро спускаться обратно по лестнице, как огромный черный паук. Тобиас, соскользнув с покрышек на землю, лихорадочно шарил вокруг в поисках хоть какого-нибудь предмета, который можно было использовать в качестве оружия. Сердце бешено колотилось в груди. Он на секунду замер в раздумье, потом, поставив все на одну карту, помчался к двери сарая.

Они настигли его в тот момент, когда он уже схватился за засов. Удары посыпались на него градом, обжигая болью плечи, спину, руки. Колени у него подогнулись, он упал и закрыл руками голову. Они молча, без единого слова или возгласа, лупили его битами и ногами. Наконец, схватив его за руки, они силой развели их в стороны, стащили с него свитер и футболку. Тобиас стиснул зубы, чтобы не стонать или, чего доброго, не взмолиться о пощаде. Один из них принялся делать петлю из бельевой веревки. Как Тобиас ни пытался вырваться, перевес сил был на их стороне. Они связали ему ноги и руки за спиной, надели на шею петлю, протащили его голым телом по грубому, ледяному полу к противоположной стене сарая, сунули в рот вонючий кляп и завязали глаза. Он тяжело дышал, сердце его колотилось. Стоило ему пошевелиться, как веревка перекрывала доступ воздуха. Он прислушался, но не услышал ничего, кроме завывания ветра снаружи. Может, они решили, что с него хватит? Может, они и не собирались его убивать? Может, они уже ушли? Его напряжение немного спало, мышцы расслабились. Но радость его была преждевременной. Он вдруг услышал шипение и почувствовал запах краски. Потом на него обрушился первый удар, который пришелся прямо по переносице. Она сломалась с тихим треском, который прогремел в его сознании, как выстрел. Из глаз у него брызнули слезы, кровь хлынула в нос. Тряпка во рту почти не пропускала воздуха. Его опять охватила паника. На этот раз во сто крат сильнее, чем прежде, потому что теперь он не видел своих врагов. На него опять посыпались удары и пинки, и за эти секунды, растянувшиеся для него на часы, дни и недели, он окончательно убедился в том, что они все-таки пришли, чтобы убить его.

* * *

В «Черном коне» в этот вечер царил штиль. Обычная компания игроков в скат за столом завсегдатаев была не в полном составе. Не было и Йорга Рихтера, отчего настроение его сестры, Йенни Ягельски, упало до нулевой отметки. Она сегодня собиралась на родительское собрание в детский сад, но уйти в отсутствие брата, оставив заведение на произвол персонала, она не могла. Тем более что и Розвита отпросилась, потому что плохо себя чувствовала, и они с Амели обслуживали посетителей вдвоем.

Йорг Рихтер и его приятель Феликс Питч явились в половине десятого. Они сняли мокрые куртки и сели за один из свободных столов. Вскоре к ним присоединились еще двое мужчин, которых Амели частенько видела с братом своей начальницы. Йенни, как ангел мщения, тяжело двинулась на брата, но тот дал ей решительный и лаконичный отпор. Она вернулась за стойку, сжав губы; шея ее от ярости покрылась красными пятнами.

— Дай нам четыре пива и четыре рюмки водки! — крикнул Йорг Рихтер Амели.

— Перебьешься!.. — зло прошипела Йенни. — Скотина безрогая!

— Но остальные-то — гости, — заметила Амели невинно.

— Они что, уже заплатили тебе? — отрезала Йенни.

Амели покачала головой.

— «Гости»! — передразнила Йенни. — Паразиты это, а не гости!

Минуты через две Йорг сам протопал за стойку и нацедил четыре кружки пива. Настроение у него было не намного лучше, чем у сестры. Между ними вспыхнула короткая яростная перепалка полушепотом. Амели гадала, что могло произойти. Воздух в трактире был словно пропитан агрессией. Толстый Феликс Питч побагровел, остальные тоже сидели с мрачными минами. Из задумчивости Амели вывели трое запоздавших любителей ската, громко ввалившиеся в зал и еще на пути к круглому столу заказавшие ей два шницеля с жареным картофелем, ромштекс и пшеничное пиво. Сбросив свои мокрые куртки и плащи, они расселись за столом. Один из троих, Лютц Рихтер, сразу же начал что-то тихо рассказывать. Остальные внимательно его слушали. Когда Амели подошла к столу с пивом, он умолк и дождался, когда она отойдет на безопасное расстояние. Амели не придала особого значения странному поведению мужчин. Она опять задумалась о картинах Тиса. Может быть, все же лучше выполнить просьбу Тиса и держать язык за зубами?

* * *

Он вошел в прихожую, снял промокшую куртку и грязные ботинки. В зеркале возле вешалки он встретился взглядом со своим отражением и невольно опустил глаза. Зря они это сделали. Зря. Если Терлинден узнает — мало им не покажется. Он пошел в кухню, достал бутылку пива из холодильника. Мышцы у него болели, а завтра наверняка еще и проявится куча синяков на руках и ногах. Здорово тот брыкался! Но это ему не помогло, с троими ему не справиться.

За спиной у него послышались шаги.

— Ну что? — спросила жена с любопытством. — Как все прошло?

— Нормально, — ответил он, не оборачиваясь.

Взяв открывашку из ящика стола, он приставил ее к горлышку бутылки. Металлическая пробка прошипела, чпокнула и отскочила. Он поежился. С таким же звуком сломалась переносица Сарториуса под его кулаком.

— Он… того?.. — Жена не решилась произнести вслух это слово.

Он обернулся и посмотрел на нее.

— Наверное… — ответил он, садясь на шаткий кухонный стул, тяжело заскрипевший под его тяжестью.

Он сделал глоток пива. Оно показалось ему выдохшимся. Те хотели оставить потерявшего сознание Сарториуса с тряпкой во рту, чтобы он медленно задохнулся, но он, уходя, незаметно вытащил кляп.

— Во всяком случае, мы его хорошо проучили…

Его жена подняла брови и отвернулась.

— «Проучили»!.. Молодцы! — произнесла она с презрением.

Он вспомнил, как Тобиас смотрел на них, вспомнил страх смерти в его глазах. Только после того, как они завязали ему глаза, он тоже смог участвовать в избиении. И всю злость на себя за свою мягкотелость вложил в удары и пинки. Теперь ему было стыдно за это. Нет, зря они это сделали! Зря!

— Трусы несчастные! — прибавила жена.

Он с трудом подавил вспышку гнева. Чего она от него хотела? Чтобы он убил человека? Соседа? Им здесь сейчас только легавых недоставало, чтобы они рыскали по всей деревне, вынюхивали и выспрашивали! Здесь и так хватало тайн, которые лучше было бы похоронить навсегда…

* * *

Хартмут Сарториус проснулся около полуночи. Телевизор все еще работал, шел какой-то зверский, кровавый триллер: обезумевшие от ужаса тинейджеры с визгом разбегались от маньяка в маске, который отправлял их одного за другим на тот свет с помощью топора и бензопилы. Сарториус нащупал пульт дистанционного управления и выключил телевизор. Потом тяжело поднялся, превозмогая боль в коленях. На кухне горел свет, накрытая крышкой сковорода со шницелем и жареным картофелем стояла на плите нетронутой. Часы на стене показывали четверть первого. Куртки Тобиаса на вешалке не было, но ключи от машины лежали на полочке перед зеркалом в прихожей, значит, он не уехал. Парень явно перегибает палку в своем хозяйственном рвении. Вбил себе в голову, что, кровь из носа, должен на следующей неделе представить маклеру усадьбу в идеальном состоянии. Сам он, хотя и во всем соглашался с сыном, знал, что насчет маклера он обязан сначала поговорить с Клаудиусом. Тот как-никак был единственным, полновластным хозяином всего их недвижимого имущества.