Прокурор рискует - Эрл Стенли Гарднер Страница 38

Дорис Кейн и ее дочь сидели в столовой большого дома иобедали.

За окном начиналась пыльная буря, и горячий ветер пустынираскачивал ветви деревьев и производил неприятный шум, врываясь под свес крышистарого дома.

Три дня прошло с понедельника, с его трагическими событиями,но тягостная атмосфера продолжала витать над домом.

Джим Мелвин находился на собрании городского советаЛас-Алидаса. Собрание было полусекретным, хотя было объявлено как заседаниекомитета полного состава.

Джим уехал очень поспешно, чуть ли не бегом кинувшись вгараж и бросив на ходу, что вернется в лучшем случае к утру и позвонит, есливыяснится что-то определенное.

Судя по всему, городской совет был готов рассмотреть егозаявку на установку счетчиков на платных стоянках.

Обедом занималась Дорис Кейн. Она испекла пирог с лимоном имеренгой, который особенно любила Паула, приготовила баранью ногу,нашпигованную чесноком и другими специями. Политую мятным соусом баранью ногуукрашали ломтики картофеля, покрытые коричневой хрустящей корочкой. Трапезудополнял салат из авокадо и помидоров, приготовленный по собственному рецептуДорис. Она надеялась, что ее кулинарные изыски успокоят нервы Джима, но все ееусилия пропали втуне.

Паула приготовила коктейли, которые, по мнению Дорис,получились слишком крепкими. Уже после второго коктейля миссис Кейн поняла, чтоей не удастся серьезно поговорить с дочерью.

Паула выпила три коктейля, и они не принесли, как обычно,привычного расслабления. Напротив, Паула была напряжена и нервничала, какноровистая лошадь под туго натянутым поводом. Только после того, как они разделалисьс лимонным пирогом и закурили, до миссис Кейн дошло, что Паула безотчетностарается направить разговор в нужное ей русло. Миссис Кейн пыталась помочьдочери — все, что угодно, лишь бы не это гнетущее напряжение. Они обсудилинедостатки архитектуры дома, из-за которых вой ветра, искажающий и усиливающийвсе звуки вокруг, так действовал на нервы Паулы.

Наконец Паула, прямо глядя на мать, сказала:

— Знаешь, не заяви ты, что видела в дверях ваннойпостороннего человека, полиция удовлетворилась бы версией самоубийства ЕвыДаусон и все было бы кончено. Понимаешь, учитывая все обстоятельства, как мнекажется, тебе надо было общаться с полицейскими более осмотрительно.

— Я уже много думала об этом.

— Может быть, слишком много.

— Может быть.

— Мама, — ровным голосом продолжала Паула, — Джим абсолютноуверен, что ты видела у двери ванной именно Еву Даусон. Она чувствовала себяодинокой, была взвинчена и расстроена. Ведь ты помнишь, как она докучала тебе,как хотела выговориться. Но ты вымоталась и не хотела ни с кем общаться. Жаль,что ты была такой усталой и не позволила Еве излить тебе свою душу. Все, можетбыть, обошлось бы.

— Не думаю, Паула, что я видела в дверях Еву Даусон.

— А кто еще там мог быть? Как, по-твоему?

— Я думаю, там был тот, кто убил Еву.

— Мама!

— Ты же сама спросила.

— Но, мама, дорогая, как ты не поймешь, что Еву Даусон неубивали!

— Почему ты так думаешь?

— Потому что это было заурядное самоубийство.

— Тогда, кого я видела в дверях ванной?

— Еву Даусон, мама.

— Я так не считаю, Паула.

— Ну если ты настолько уверена, то и говорить об этом большене стоит.

Дорис Кейн посмотрела на свои часы и сказала:

— Все равно, Паула, мои показания мало что значат. Я была вполусне. Подняв голову, увидела чей-то силуэт. Разглядеть того человека я немогла. После этого эпизода я почти сразу заснула. Но, задним числом, мнекажется, что в его в облике было что-то угрожающее.

— Конечно, спросонья ты могла не разобрать.

— Не исключено. Хорошо, Паула, мне пора домой.

Передавай привет Джиму. В следующий раз, когда я соберусьприехать, извещу заранее.

— Мама, — резко сказала Паула, — я должна тебе что-тосказать.

— Что?

Паула немного помолчала и ответила:

— Я хочу сказать, почему мы ничего не давали о себе знать.Теперь мне известно гораздо больше, чем тогда.