Убей меня нежно - Наталья Александрова Страница 37

В этот день Надежда задержалась на работе из-за Сан Саныча.Накануне в воскресенье она буквально выперла его домой с утра пораньше, потомучто в субботу позвонила мать и строгим голосом велела ей явиться в воскресеньена ее, материны, именины.

Воспользовавшись несуществующими именинами, мать созваласовет из тетки и двух своих приятельниц на предмет воспитания Надежды. Матьзвонила Надежде часто, почти каждый день, так у них было условлено, и пару разтрубку брал Сан Саныч. Поскольку он разговаривал очень вежливо, спрашивал, чтопередать, и так далее, у Надеждиной матери не хватило духу задать хамскийвопрос: «А вы кто и что вы, собственно, делаете в квартире моей дочери?»

И теперь старушечий конгресс умирал от любопытства. Мать стеткой взяли Надежду в оборот еще в прихожей, приятельницы подключились вкомнате. Надежда сначала посмеивалась, потом рассердилась, но мать всегда быламастером перекрестного допроса, это Надежда помнила с детства, поэтому пожилыедамы оставили ее, в покое только тогда, когда выяснили подробно все анкетныеданные ее нового знакомого. После этого все немного расслабились, напились чаяс пирогами и Надежду отпустили с миром, взяв обещание привести Сан Саныча вследующее воскресенье на обед. И теперь Надежда с тайным злорадством ожидалаего в кабинете, чтобы сообщить ему эту приятную новость и насладитьсявыражением его лица, когда она опишет ему в подробностях мать и тетку и он поймет,что его ожидает в будущее воскресенье.

Перед концом рабочего дня Сан Саныча вызвали к начальству,начальник отделения Владлен Иванович обожал устраивать совещания в концерабочего дня, он говорил, что когда в коридорах тишина, ему лучше думается.Надежда погасила свет в большой комнате, а в кабинете оставила тольконастольную лампу. Сама она уселась в уголке за шкафом и стала сочинять письмоАлене.

В комнате было тихо, Надежда задумалась и краем уха услышаласкрип двери. Она привстала со стула и потихоньку выглянула из-за шкафа. Черезстеклянную стенку в полутьме было видно, что кто-то тихонько идет вдольпрохода. Она хотела выйти и окликнуть Сан Саныча, но вдруг поняла, что это неон. По проходу крался Рубцов, оглядываясь по сторонам. Сердце у Надежды екнуло.Рубцов подошел к ее столу, приподнял стекло и достал свернутое Маринино письмо.Он сделал было шаг в сторону двери, но вдруг остановился и стал разворачиватьлисток. Надежда одновременно распахнула дверь и включила свет в кабинете.Рубцов вздрогнул и оглянулся на нее, сощурившись от яркого света.

— Это не тот листок, который вы ищете.

— Я, что вы, я случайно, — забормотал он, норазвернул листок, который был абсолютно чист.

— Я же вам сказала, что это не письмо, а письмоМаринино вот.

Надежда показала ему письмо и в ту же секунду поняла, чтосделала ужасную глупость. Одним прыжком он преодолел расстояние между собой идверью кабинета, она отступила в угол, инстинктивно спрятав письмо за спину. Онприближался к ней медленно, крадучись, и вдруг прошипел: «Отдай письмо, сука!».Надежда взглянула в его абсолютно белые, бешеные глаза, и ее охватил такойужас, какой она испытала только один раз в жизни в детстве, когда в сухомсосновом лесу она наклонилась за грибом и вдруг увидала под рукой свернувшуюсягадюку.

Змея сонно посмотрела на нее и отправилась по своим делам, аНадежда застыла в столбняке, не в силах ни крикнуть, ни убежать.

Так и теперь она застыла, вжавшись в стену, горло сдавило.Он дернул ее за руку, она не сопротивлялась, он развернул листок, чтобыубедиться, а она, вместо того чтобы заорать, только смогла сказать: «Убийца!»и, сама не сознавая, что делает, придвинулась к двери из кабинета. Чтобы нестоять у него на пути, она, не оглядываясь, вышла из кабинета, стала отступатьмежду столами и все повторяла: «Убийца! Убийца!». Он догнал ее, замахнулся, нов это время его руку перехватили в воздухе. Сан Саныч попытался завести емуруку за спину, но Рубцов увернулся, повернулся к нему лицом, они обхватили другдруга за руки и так застыли на минуту, все это в полном молчании. Сан Саныч былбледен и тяжело дышал. У Надежды вдруг где-то в дальнем уголке сознаниямелькнула мысль, что не устоять ему против этой откормленной бешеной сволочи,она шагнула вперед, схватила с Пелагеиного стола вольтметр и бросила его подноги Рубцову. Прибор был тяжелый, по ноге здорово попало.

Рубцов отскочил, посмотрел на них уже нормальными глазами,грязно выругался, крикнул уже от двери: «Все равно ничего не докажешь, сука!» —и убежал. Сан Саныч медленно опустился на стул, потирая левую сторону груди.Надежда мигом пришла в себя от страха за него, опустилась перед ним на колени,заглянула в лицо. В это время открылась дверь, и на пороге появился ВаляГолубев. Увидев их в такой позе, он очень удивился и ляпнул от смущения:

— А что это вы тут делаете? — Поскольку ему никтоне ответил, он продолжал:

— Извините, я тут слышал шум, случилось что-нибудь?

«Где ж ты раньше был?» — подумала Надежда, а вслух сказала:

— Не видишь, человеку плохо, помоги.

Сан Саныч поднялся.

— Нет-нет, все в порядке, я только пойду умоюсь.

Когда он вышел, Валя испытывающе посмотрел на Надежду, потомокинул взором прибор на полу и перевернутые стулья.

— Вы что, дрались тут, что ли?

Она не слышала вопроса, думая о своем, потом сказала:

— Валя, сходи, пожалуйста, посмотри, как он там.

— Да ты что, мать, совсем уже! — возмутился былоВаля, но взглянув в ее умоляющие несчастные глаза, согласился.

«Да, сломалась наша Надежда, — думал Валя, идя покоридору, — ишь как ее зацепило, чуть не плачет. И что она в нем нашла, вэтом Лебедеве? Сухарь какой-то, все больше молчит, ни тебе анекдот какойрассказать, ни так потрепаться в курилке».

Коридор был длинный, и, подходя к туалету, Валя решил, чтоСан Саныч, в общем, мужик ничего, серьезный, в работе соображает, а что некурит, так и ему, Вале, давно пора бросить Сан Саныч перед зеркалом расчесывалвлажные волосы. Он уже не был таким бледным, пиджак был застегнут на всепуговицы, узел на галстуке, как всегда, безупречен.