Жестокая жара - Ричард Касл Страница 37

— Я понимаю, что тебе это очень неприятно.

— Неприятно? Никки, наконец-то ты лишила меня дара речи.

— Я знаю, но…

— Но что? — Эти два коротких слова выразили всю его боль, недоумение, дурные предчувствия и гнев — да, гнев.

— Все на самом деле не так, как тебе кажется.

— По-моему, это моя фраза, — но он не улыбнулся. — Тогда как все на самом деле?

— Все сложно, — пробормотала она.

— Ничего, я разберусь.

Он ждал продолжения, но она молчала. Никки совершенно не представляла, с чего начать, и боялась поворота, который может принять разговор. Она отвернулась, посмотрела на алое пятно на коврике у двери, на том месте, где только что лежала голова Дона, и ничего не сказала. Терпение Рука лопнуло.

— Послушай, давай сделаем вот что. У тебя есть ключи от моей квартиры, да? Сейчас лучше всего будет, если Таррелл и Каньеро отвезут тебя ко мне, ты примешь душ и поспишь немного.

— Ты со мной не поедешь?

У него не было «переключателя копа», поэтому он прикрылся будничными объяснениями:

— Я подожду здесь, прослежу, чтобы дверь закрыли как следует после того, как все разойдутся.

— Ты со мной не поедешь? — повторила она.

— Я сейчас позвоню вашему управляющему. Ежи наверняка сможет заделать чем-нибудь эту дыру в двери.

— Спасибо, — произнесла она с ноткой сарказма в голосе. — Это меня утешит.

— А что тебе нужно, Никки? — Он все-таки шагнул в опасные воды. — Я понятия не имею, что мне сейчас делать, черт побери. Ты молчишь, и, честно говоря, это меня злит все больше и больше.

— Значит, ты думаешь о себе? Все дело в тебе? После того, что со мной только что случилось?

— Нет, — возразил он. — Я могу сказать наверняка: все дело исключительно в тебе.

— Очень остроумно, Рук. Блестяще. Запиши это в своем элегантном маленьком блокнотике. Можешь потом использовать. Или прочесть через пару лет, когда тебе захочется вспомнить, из-за чего именно мы расстались. — Она сунула руку в сумку и вытащила ключи от его квартиры. — Лови.

Он успел подхватить ключи и стиснул пальцы так, что металлические зубцы врезались в ладонь.

— Ты меня выгоняешь?

— Это моя квартира. Я сама за ней присмотрю.

Рук сразу понял, что означает эта фраза. Он пристально взглянул ей в лицо, но увидел лишь бесстрастную маску. Поэтому положил ключи в карман и вышел.

Никки отвернулась, чтобы не смотреть, как он уходит. И чтобы не видеть Таррелла и Каньеро, которые наблюдали за их разговором с другого конца комнаты, словно за сценой из немого фильма, не требующей субтитров, и пытались притвориться, что им это совершенно неинтересно.

Никки упала в кресло рядом с пианино, и вдруг ей показалось, что она перенеслась на десять лет назад; та ночь снова представилась ей в мельчайших подробностях. Точно так же, как и тогда, испытывая головокружение, пустоту и ужасное одиночество, она наблюдала за криминалистами, работавшими в квартире. Ее окружали осколки стекла и опрокинутая мебель, и она чувствовала себя так, словно только что очнулась после землетрясения и пол под ногами до сих пор еще ходил ходуном.

Незадолго до рассвета Никки сидела в участке, перед двумя фарфоровыми досками, допивая вторую чашку кофе и пристально рассматривая фотографии и записи; но вид досок не помогал ей найти точку опоры. Никки сидела здесь уже почти три часа. Криминалисты и группа сбора улик ушли, Ежи привинтил на дверь кусок фанеры, но Хит чувствовала, что не сможет заснуть. Она приняла душ и попросила патрульных, оставленных начальником Тринадцатого участка у крыльца, подбросить ее в Двадцатый.

Доски выглядели точно так же, как и вчера вечером, когда Никки уходила домой, но теперь она добавила новый раздел — для убийства Дона. Хит потребовалось сделать над собой огромное усилие для того, чтобы забыть — на время — боль потери, которую она испытывала, и сосредоточиться на обстоятельствах сегодняшнего убийства. Зеленым маркером она обвела небольшой участок доски, написала сверху имя жертвы, время смерти и скудные сведения об убийце: «дробовик», «неизвестный мужчина», краткое описание внешности, примерный рост и вес, «бегство на такси» и, наконец, презирая саму себя, последние слова: «на свободе».

У нее не было никаких улик, связывавших убийство Дона с двумя другими. Об этом говорил здравый смысл. Вот почему Никки поместила сведения о последнем преступлении на доску рядом с именами ее матери и Николь Бернарден. Опыт научил ее не верить в совпадения. Она знала, что убить хотели ее; покушение произошло после того, как она начала продвигаться вперед в расследовании двух убийств. Это был ответ на один из вопросов: «Почему именно сейчас?» Но более важный вопрос: «Почему?» — оставался без ответа.

Ответив на него, она сможет понять, кто совершил преступления. По крайней мере, она на это надеялась.

Никки услышала где-то внизу рокот — однако поблизости не проходили ветки метро. Жалюзи застучали о металлические наличники, лампы над головой начали слегка раскачиваться. Она услышала, как секретарша, сидевшая дальше по коридору, воскликнула: «Ух ты!» Кто-то завопил: «Еще толчок!» Никки посмотрела на жалюзи, которые уже перестали дрожать, и снова повернулась к доскам, надеясь, что это мини-землетрясение поможет стряхнуть неприятное ощущение и расставить точки над «i».

Это занятие — терпеливое созерцание Доски Убийств в поисках разгадки или, по крайней мере, какой-то закономерности — обычно давало результаты. Хит была далека от мистики, она не зажигала благовоний, не читала заклинаний. Это был не спиритический сеанс. Она просто изгоняла из головы все мысли и смотрела на кусочки головоломки, давая подсознанию возможность составить целостную картину. И сейчас какая-то деталь взывала к Никки, но она не могла уловить, какая именно. Что она упускала из виду? Хит рассердилась на себя за то, что отвлекается, но затем прервала мысленные упреки и прошептала: «Никакого самоедства». У Никки Хит сейчас имелся только один союзник, на которого она могла полностью положиться, и это была она сама.

Хит не могла позволить себе потерять самообладание, даже в самом сердце бури.

В этом было преимущество ее «брони», которую так ненавидел Рук. Он упрекал ее в склонности разделять сферы жизни, а ведь именно это умение помогло ей так быстро и успешно раскрыть столько дел. И она постаралась забыть о Руке. Меньше всего сейчас ей были нужны посторонние мысли. Вы хотите узнать, что такое настоящая броня, мистер Рук? Милости просим.

Вскоре ее отвлекли от созерцания — появился верный отряд. Детектив Феллер пришел за полтора часа до начала рабочего дня, сразу после Таррелла и Каньеро, с которыми она попрощалась у себя дома в два часа ночи. Рэндалл Феллер уже обзвонил своих приятелей из группы такси нью-йоркской полиции, работавших под прикрытием, в штатском: попросил всех искать угнанное такси с помятым передним крылом и двумя пулевыми отверстиями в лобовом стекле. Но пока никаких сдвигов не было. Тараканы разослали предупреждение всем отделениям экстренной помощи в больницах, медицинским кабинетам и аптекам насчет человека с пулевым ранением, который может обратиться за помощью или попросить бинты и обезболивающие в больших количествах. Но никаких звонков пока не поступало.