Проклятый изумруд - Ричард Старк Страница 36

Часы на приборной панели «вояжера» показывали 7,21 вечера, когда Лесли въехала на парковку для посетителей больницы «Элмар Ньюман Мемориал» в Снейк-Ривер. Как раз подходящее время.

Посещая Дэниела, Лесли выяснила все, что ей было нужно, о расписании больницы. Было ли это тем, что преступники обычно называют «прощупыванием почвы»?

Она знала, например, что часы посещений заканчиваются в восемь вечера, чтобы было удобно тем, кто работает днем. Также она узнала, что в палате дальше по коридору от Дэниела лежит пожилая женщина по имени Эмили Стадворт, которая, похоже, постоянно пребывала без сознания, и к ней никто не приходил. Кроме того, Лесли выяснила, что персонал сдает смену в шесть вечера.

Лесли заглушила двигатель машины и посмотрела через зеркало на Лоретту.

— Давай, Лоретта. Мы просто зайдем туда, все сделаем и вернемся.

Лоретта уже сидела сзади в инвалидном кресле, которое Лесли взяла в аренду в Риверс-Бич, в магазине медицинских товаров и комплектующих. Упрямое, надутое выражение лица отлично соответствовало ее роли.

Лесли вышла из машины, отодвинула боковую дверь, вытащила помост, аккуратно развернула коляску и помогла Лоретте съехать вниз.

Потом она закрыла дверь, заперла машину и, толкая коляску по парковке, подошла ко входу для инвалидов возле центральных дверей.

Она впервые приехала в больницу после шести вечера, и вероятность того, что в регистратуре вспомнят, что обычно она навещает пациента Дэниела Пармитта, была очень мала. Поэтому она сказала:

— Эмили Стадворт.

Регистратор кивнула и записала это имя в своем журнале.

— Вы родственники?

— Мы ее внучатые племянницы. Лоретта очень хочет увидеть свою тетушку Эмили хотя бы еще раз.

— У вас не так много времени, — предупредила ее регистратор. — Часы посещения заканчиваются в восемь.

— Это ничего, мы ненадолго.

Лесли повезла Лоретту по вестибюлю к лифтам и поднялась на третий этаж.

Медсестры проводили их короткими незаинтересованными взглядами, когда они вышли из лифта. Лесли улыбнулась им, продолжая везти коляску по коридору к палате Дэниела, погруженной в полумрак — только маленький желтый ночник горел над кроватью. Они вошли, и Лесли плотно закрыла за ними дверь.

Он спал, но, как только она вошла, внезапно проснулся. Его глаза чуть поблескивали при свете ночника. Она подтолкнула коляску прямо к кровати и прошептала:

— Ты готов?

— Да.

— Помоги мне, Лоретта.

Та послушно встала с коляски, сняла дождевик) и огромную соломенную шляпу, положила их возле своей сумочки, которая была спрятана в кресле. Потом они с Лесли помогли Дэниелу встать с кровати.

С каждым днем он набирался сил, но все равно был еще слаб, от напряжения у него вздулись все вены на лице. Он присел на кровати и, поддерживаемый обеими женщинами, встал на ноги.

Лесли спросила:

— Ты можешь стоять?

— Да, — прошептал он сквозь стиснутые зубы.

Он стоял не шевелясь, как дерево. Они помогли ему надеть дождевик поверх больничного халата, потом — сесть в кресло. Он положил руки на колени, чтобы они не особенно бросались в глаза, и Лесли нахлобучила ему шляпу на лоб.

Тем временем Лоретта села на кровать, чтобы снять высокие, по голень, коричневые сапоги из искусственного меха. У нее в сумке были мягкие туфли, которые она надела. Сапоги были слишком велики для нее, как раз того размера, который был нужен Дэниелу. Шляпа, длинное пальто и сапоги полностью преобразили его. Если он не будет поднимать голову, а его руки так и останутся на коленях, никто не отличит его от человека, которого Лесли только что привезла в больницу.

Лоретта встала с кровати, надев голубые туфли. Она была в бесформенном платье с набивным рисунком;

— Мне уже можно идти?

Лесли оглядела ее:

— Не забудь свои очки!

Та вскрикнула и достала из сумки очки в темной оправе, надела их и опять превратилась в того неуклюжего очкарика, которого знала Лесли.

— Ты просто выйдешь отсюда, и все. Мы последуем за тобой и выйдем чуть позже.

— Хорошо. — Теперь, по мере того как они осуществляли свою операцию и ничего плохого не происходило, настроение Лоретты существенно изменилось. Она уже почти улыбалась Лесли, а когда перевела взгляд на Дэниела, на ее лице появилось озабоченное выражение: