Мрачный коридор - Михаил Март Страница 36

— Звучит как обвинение. По-твоему, все остальные из ее окружения исключаются.

— А она была хорошенькой!

Я взглянул на лейтенанта. Кит держал в руках рамку на подставке.

— Да, мне ее описали. Официант хорошо запомнил Грету Веймер.

— Интересно другое: вторая рамка пустует. Кто-то, кого ты называешь Иксом, свою фотографию спер! Предусмотрительный тип. Нужно обладать завидным хладнокровием, чтобы убить человека, а потом поехать к нему домой и уничтожить там следы своего пребывания.

Я подошел к столу, где хозяйничал Сойер.

Он положил рядом две одинаковые рамки. Одна пустовала, во второй красовалась женщина лет тридцати с волевым красивым лицом, черными глазами и ровным носом. Ничего не скажешь, красивая дама, но она была брюнеткой, а не блондинкой и ничего общего с описанием девушки из ресторана не имела.

— Послушай, Кит. Женщина, которую вы обнаружили сегодня, похожа на эту?

— Трудно сказать. Ее лицо изуродовано кислотой. Но волосы те же, уши похожи. В общем, она могла быть такой.

— Тогда я ничего не понимаю.

— О чем ты?

— Вот что. Ты получишь завтра результаты исследования, и мы все обсудим, а сейчас я не готов к разговору.

— Опять секреты?

— Я прошу тебя об одном. Сдай ключи в прокуратуру, но не говори им о дверях, к которым подходят ключики. Пусть сами ищут. Следствию это не поможет, но они могут спугнуть нам крупную рыбу.

— Ты решил, что я так и буду плясать под твою дудку?

— Но не ты же нашел эту квартиру. Считай, что нас здесь не было.

8

К усадьбе Хоуксов я добрался около десяти вечера. Всю дорогу я отгонял от себя мысли о Грете Веймер. Мне необходимо забыть о ней на некоторое время, чтобы в нужный момент суметь все разложить по полочкам. Сейчас, пока в голове каша, думать об этом бессмысленно.

Дорога от шоссе до усадьбы не освещалась, и я ехал с включенными фарами. Когда я выехал на поляну, то попал на остров, где продолжался день и никогда не наступала ночь.

Стоянка машин, ворота —  все было освещено множеством фонарей, на которые днем я не обратил внимания. Яркая зелень сада светилась, как изумруд на черном бархате.

Я не стал оставлять машину на стоянке, а решил проехать на территорию. Раз уж Хоукс решился терпеть меня в своем доме, то уж моя машина не станет большой помехой. Затормозив у ворот, я позвонил и стал ждать.

Гилберт появился на освещенной аллее через минуту —  очевидно, старик ждал меня и не ложился спать.

— Сожалею, что припозднился, Гилберт, —  сказал я, когда он подошел к воротам.

— Не беспокойтесь обо мне, сэр. Где вы желаете поставить машину? —  спросил он, открывая ворота.

— Лучше всего возле дома.

— Как будет угодно.

Я въехал на территорию и открыл ему дверцу.

— Садитесь, это не школьный садик, и дорога не близкая.

Немного смутившись, Гилберт закрыл ворота и неохотно сел в машину. Неужели Хоукс бросает старика здесь, когда возвращается домой? Наверняка.

Когда мы вышли из машины, дворецкий остановился у багажника.

— Нет-нет, Гилберт, вещей у меня нет, а зубная щетка всегда лежит в нагрудном кармане вместе с авторучкой. Мои пути непредсказуемы.

— Ваша комната готова, сэр.

— Хорошо, вы мне ее покажете, а после этого я хотел бы осмотреть усадьбу, здесь так светло, что нет смысла тратить время днем на местные достопримечательности.

— Как будет угодно.

Некоторая сдержанность дворецкого мне не понравилась, утром он казался более приветливым. Сейчас он походил на заводной манекен. Заладил одно и то же: «Как будет угодно!» Складывалось впечатление, что старик получил инструкции после моего отъезда.

Гилберт поднялся по ступеням и достал ключи. Дверь в дом была заперта на замок. Такую отмычкой не откроешь.

— Мистера Хоукса нет дома?

— Нет, сэр. Рокки повез его на вокзал. Хозяин уезжает в Лос-Анджелес по делам. Он сказал, что вернется через день или два.

— В котором часу его поезд?

— Точно не знаю. В десять с минутами.

Мы вошли в холл, Гилберт запер за нами дверь и указал мне на лестницу.

— Зачем вы запираетесь?

— Распоряжение доктора. Он приказал запирать дверь в любое время суток, если она остается без присмотра.

— Опасаетесь привидений?

— Хозяин нам уже рассказал о своей находке?

— Да. Чудеса! Но ведь у миссис Хоукс есть свои ключи.

— Совершенно верно, но их нет больше ни у кого. И, если в доме появятся новые вещи, то не останется сомнений в том, что здесь побывала хозяйка.

— Логично.

Мы поднялись на второй этаж, и Гилберт открыл передо мной дверь одной из комнат.

— Думаю, сэр, вам здесь будет удобно.

Когда я вошел, то усомнился в его словах. Кровать под балдахином занимала места больше, чем вся моя квартира. Я не привык к роскоши, но, очевидно, на несколько дней мне придется смириться с излишествами.

— Вы будете ужинать, сэр?

— Благодарю, Гилберт, но я сыт. Мне бы хотелось прогуляться и обдумать кое-что. В саду тихо и тепло. Лучшего места не придумаешь.

— Хорошо, сэр. Хозяин сказал, что вы можете распоряжаться всем, чем угодно, и прислуга обязана вам подчиняться.

— Надеюсь, что не доставлю вам много хлопот.

Гилберт сопроводил меня вниз и открыл мне дверь.

— Кто, кроме вас, сейчас находится на территории усадьбы?

— Служанка и сторож, сэр. Их комнаты в домике, который стоит в саду за оранжереями. Джозеф живет на первом этаже. Сейчас он спит и сменит меня, когда я уйду отдыхать. Второй этаж занимают Майра и горничная Дэби. Но Дэби получила отпуск и уехала к родным в штат Вермонт. Если вы желаете поговорить с Майрой, то я вас провожу.

— Не беспокойтесь. Если у меня возникнет такое желание, то я загляну к Майре.

Гилберт остался стоять на пороге, а я побрел по аллее в сторону гаража. Помимо фонарей, которые стояли друг от друга в трех шагах и яркими пучками лучей освещали гравийные дорожки, в небе висел желтый блин луны. Ее мягкий свет сделал верхушки деревьев похожими на волны океана, которые слегка покачивались под слабым ветерком.

В окне над гаражом света не было. Рокки должен вскоре вернуться, и я решил дождаться его, но не снаружи, а внутри. Я поднялся на второй этаж и толкнул дверь. Она открылась, на такую фанерку не имело смысла вешать замок.

Я вошел в небольшую комнатушку с покатым потолком. Луна висела над самым окном, и не имело смысла включать свет. В студенческие годы я жил так же, только мой письменный стол был завален книгами, а не деталями от мотоцикла.