Припарка для целителя - Кэролайн Роу Страница 36

— Если вы сказали ему так, почему отправили посыльного в четверг утром?

— Посыльного? — переспросил Лука. — Ваше преосвященство, я не отправлял никакого посыльного ни в четверг, ни в другие дни, ни к сеньору Нарсису, ни к кому бы то ни было. — Снова беспокойно переступил с ноги на ногу, посмотрел Беренгеру в глаза и потом опустил взгляд, словно в смущении. — Я не доверяю мальчишкам, ваше преосвященство. Знаю, каким бездумным, безответственным был сам, и мне мучительно платить хорошие деньги мальчишке, который, возможно, даже не подумает доставить мое сообщение.

— Вы не отправляли посыльного в дом сеньора Нарсиса? — спросил епископ. — Как вы отправили ему второе лекарство?

— Вторую склянку? Принес в среду, увидев во вторник, что сеньору Нарсису она, видимо, понадобится.

— А другое лекарство?

— Другого лекарства не было, — ответил Лука. На лбу его выступил пот, голос от страха повысился. — То, что я давал сеньору Нарсису, было совершенно безвредно. В худшем случае оно могло усыпить человека, который не собирается спать. Сеньор Нарсис был добр ко мне, ваше преосвященство, — добавил он. — Клянусь, я бы не стал причинять ему вреда.

— В каком смысле добр? — холодно спросил Беренгер.

— Он принимал меня в своем доме, как равного, — ответил травник, и в глазах его блеснули слезы. — И хвалил мое лечение друзьям, поэтому сейчас гораздо больше клиентов просят моей микстуры. С какой стали мне причинять ему вред?

— Это превосходный вопрос, юный сеньор Лука, — сказал епископ. — Превосходный вопрос.

Понедельник, 13 апреля 1355 года

В понедельник утром, когда гетто вновь было открыто для свободного движения между христианской и еврейской общинами, сеньор Исаак первым делом отправился к своему пациенту и покровителю, епископу Жироны.

— Я не отниму у вас времени, ваше преосвященство, — сказал он, — но мне хотелось убедиться, что вы в добром здравии.

— Исаак, вы знаете, что если б я заболел, то вызвал бы вас.

— Конечно. Но ваше преосвященство не жалуется на легкие недомогания, — а иногда даже на серьезные, — сказал врач. — Есть еще какие-то сведения о смерти Нарсиса Бельфонта?

— Только то, что одни считают травника чудотворцем, а другие подозревают его в убийстве. Я велел нотариусу помалкивать о завещании, но, боюсь, о нем становится известно.

— Вы допрашивали Луку, ваше преосвященство?

— Допрашивал. Он отрицает существование яда. Отрицает всякое желание причинить вред бедняге Нарсису.

— Хотя его лекарство явно причинило ему вред? — спросил Исаак.

— Он отрицает существование второй склянки, — внезапно сказал Бернат. — Говорит, посылал только одну, за три дня до кончины сеньора Нарсиса. Не вечером перед его смертью.

— Эту склянку доставил посыльный, — сказал епископ. — Которого мы не смогли найти, а столяр утверждает, что никакой посыльный не приходил в их дом за лекарством и юный Лука в тот вечер из дома не выходил. Только это удерживает нас от его ареста.

— Это можно было организовать заранее, — сказал Бернат.

— Я условился о небольшом представлении, чтобы выяснить, что содержалось в том лекарстве, — сказал Исаак. — Можно отложить арест Луки до этого времени? Мне нужно, чтобы он мог посещать пациентов.

— Надолго? — спросил Беренгер.

— Это займет меньше недели, ваше преосвященство, уверяю вас.

Исаак отправился из епископского дворца прямо в великолепно обставленный дом сеньора Мордехая.

— Не хочу оказывать на вас давление в этом деле, сеньор Мордехай, — сказал Исаак. — Но один из пациентов юного Луки скончался после того, как принял его особое болеутоляющее.

— Я узнал об этом сегодня утром, Исаак, друг мой. Как решение чьих-то проблем оно эффективно, но я нахожу его неблагоприятным, — иронически добавил он. — Я бы не выбрал это лекарство, будь у меня выбор.

— А слышали вы, что он получает выгоду от смерти сеньора Нарсиса?

— Слышал. Притом при условиях строжайшей секретности. А вы хотели, чтобы я принял лекарство, которое юный Лука дал сеньору Нарсису?

— Ни в коем случае. Я хотел, чтобы вы попросили это лекарство, поскольку слышали, как хорошо оно действует. Если он готов дать его вам, мне потребуется оно все, чтобы разобраться, что в нем содержится. Сможете помочь мне в этом?

— Поскольку этот молодой человек громко заявлял в некоторых частях города, что я его родственник, думаю, я должен помочь вам хотя бы для того, чтобы поддержать честь моей семьи. Я уже тайком связался с некоторыми моими клиентами, сказал, что сейчас со мной можно увидеться, но, возможно, в начале будущей недели мне придется уехать. В пятницу после обеда для меня будет самое удобное время заболеть. Это согласуется с вашими планами?

Последовала значительная пауза.

— Понимаю, сеньор Мордехай, что в пятницу во второй половине дня для вас будет удобное время притвориться больным, — сказал Исаак. — Но события развиваются очень быстро.

— Понимаю, — сказал Мордехай. — Дайте мне обдумать все это более тщательно. Вскоре я сообщу вам, что решил.

Исаак с Юсуфом вернулись домой, когда прохладный апрельский вечер начал переходить в ночь. При звуке шагов хозяина по двору Ибрагим поставил метлу у фонтана и подошел к нему.

— Вас кое-кто дожидается в гостиной, сеньор Исаак. Уже час или больше.

— Ибрагим, кто это?

— Не знаю, сеньор Исаак. Он не сказал, хозяйка спит, а сеньора Ракель работает в своей комнате, и я не хотел беспокоить их.

— Спасибо, Ибрагим. Спроси на кухне, подали они ему что-нибудь.

— Иду, сеньор, — пробормотал он и медленно пошел в том направлении.

— Пошли со мной, Юсуф, — сказал Исаак. — Возможно, это больной, и мне потребуется твоя помощь.

Когда Исаак вошел в общую гостиную, в ней царила тишина. Близнецов и Юдифи там определенно не было, так как даже если они молча занимались чем-то, то издавали бы легкий шорох, успокаивающий и уютный после напряженного дня. Он не услышал их шума, но уловил резкий, странный запах — не человека, а трав, сушащихся на чердаке или в кладовой.

Потом он услышал, как скрипнул стул, и посетитель бодро поднялся на ноги. Не больной, подумал Исаак. Не покалеченный.

— Простите, сеньор Исаак, что навязываюсь вам таким образом, — послышался легкий, приятный юношеский голос — мягкий голос жителя Мальоркских островов.

— Не за что, сеньор Лука, — сказал врач. — Это сеньор Лука, не так ли?

— Да, — ответил молодой человек. — Но я удивлен, что вы узнали это, сеньор, так как…

— У вас характерный, легко запоминающийся говор, — сказал Исаак. — Что привело вас ко мне? Вас чем-нибудь угостили?