«Джоконда» Мценского уезда - Ирина Павская Страница 36

Воображение разбушевалось не на шутку. Я стала ходить по комнате, кланяться, произносить жаркие монологи и стучать несуществующим молотком. Кто бы подсмотрел сейчас в замочную скважину! Да, пожалуйста, подсматривайте. Ну и что такого? А может, я не наигралась в детстве. В аукционеров, в продавщиц краденого, а также в сыщиков и прокуроров. Стоп, пожалуй, хватит резвиться. Пора заняться подготовкой последнего действия этой запутанной пьесы из цикла «Сам себе режиссер». Я надеюсь, что действие на самом деле будет последним. И когда занавес упадет, убитый герой встанет. Он прижмет к груди букет цветов и под гром оваций покинет сцену.

Я зябко передернула плечами: не хотелось быть убитым героем. А вдруг картонный кинжал окажется настоящим?

Ко мне подошла Муся, потерлась пушистой шкуркой о мою ногу, великодушно оставляя на брюках клочки серой шерсти, и сказала:

— Успокойся, Сима, а то все закончится истерикой.

Матроскин, мяуканье которого я тоже уже научилась понимать, добавил:

— Немедленно звони Борису.

Хорошо, звоню Валевичу и объявляю большой сбор.

На следующий день утром мы встречались втроем: я, Борис и Андрей. Накануне по телефону я объявила, что имею важную информацию и что это вопрос жизни и смерти. И добавила, что для конспирации лучше собраться на стороне, поскольку за мной могут следить.

— И пусть Андрей постарается раздобыть портативный диктофон. — После этих моих слов Валевич только хмыкнул в трубку. Не удивлюсь, если на встречу вместо диктофона он притащит какое-нибудь седативное средство, из тех, что выдают по рецепту с круглой печатью. Поди уже и так не раз подумал, нужна ли ему такая беспокойная подруга.

Мы условились встретиться в летнем кафе «Бриз» под крылом местного Брюса Уиллиса. Причем я особенно настаивала на том, что прийти туда необходимо поодиночке и увидеться как бы случайно. Именно так ведут себя заговорщики во всех детективах. Конечно, в масштабах нашего городка моя предосторожность могла показаться излишней и нелепой, но чем черт не шутит… Пусть лучше все идет по законам жанра.

Перед выходом из дома я еще раз перебрала вещественные доказательства: фотографию, умыкнутую мной из семейного Васиного альбома, и конверт с копиями документов, которые выслала Вал юля. Негусто! Все остальное в голове. Надеюсь, мне удастся предложить стройную версию, которая убедит мужчин, что я поступаю правильно.

День обещал быть прекрасным. Несмотря на утренний час, по городу уже фланировали праздные сограждане в поисках хлеба и зрелищ. Все лавочки на бульваре были утыканы молодыми людьми обоего пола, то там то сям бренчали гитары и самовыражались народные певцы. Небо блистало незамутненной синевой, солнце лупило по городу из станкового пулемета. Присесть бы сейчас в тени со стаканчиком пломбира в руках и послушать доморощенных бардов. Так нет ведь — нашла себе приключений на все места и теперь несусь к заветному месту встречи, которое, как известно, изменить нельзя. И прикид у меня подходящий: серо-буро-малиновые брючки и примерно такой же пиджачок. Это чтобы, значит, в глаза особенно не бросаться. На носу темные очки. В руках пакет с вещдоками. Мата Хари Мценского уезда на пенсии. Так, подрабатываю немного.

Мой любимый «Бриз» уже вовсю надувал паруса любителей пива и шашлыков. Я взяла стакан минералки (для отвода глаз, разумеется) и, приметив свободный столик, плюхнулась в белое пластмассовое кресло. Товарищей по боевой операции еще не было. Тем лучше! Больше шансов, что наша встреча будет выглядеть вполне невинно даже для заинтересованных глаз.

Минералка уже почти вся булькала искусственными содовыми пузырями в животе, когда перед моим столиком возникли друзья-менты. Вот оболтусы, я же велела приходить поодиночке! Ну никакой конспирации! Андрей вообще вырядился, как сельский франт на любовное свидание. Черная рубашка, белый льняной пиджак и джинсы под ремнем с большой ковбойской пряжкой. Такого трудно не заметить. Мог бы для верности еще милицейскую фуражку надеть. Спасибо, хоть Валевич не разочаровал. Брюки не от Армани, конечно, но ничего — потянут. И толстовка скромненького болотного цвета. Я незаметно скосила глаза вбок и вниз, пытаясь сделать невероятное — окинуть себя взглядом со стороны. М-да, вообще-то я зря так уж приубожилась. Надо было подпустить чуть легкомыслия и кокетства. Хоть и деловое, но все-таки свидание.

Мужички мои весело переговаривались, у каждого в руке было по банке пива. Бьюсь об заклад, не по первой. Борис расплывался в благодушной улыбке. По физиономии ясно прочитывалось, что он думает о предстоящем разговоре и вообще обо всей этой детективной суете. Ладно, хорошо смеется тот, у кого челюсть не вставная.

Подсаживайтесь, господа сыщики, и слушайте мою версию.

Ох и досталось же мне за самодеятельность! Даже обидно. Можно сказать, раскрытое преступление им на блюдечке представила, а они… Ну ладно, не совсем раскрытое, но ведь почти.

Когда я связно и хорошим литературным языком стала излагать вероятную цепь событий, подкрепляя рассказ неопровержимыми доказательствами, уликами и красноречивыми фактами, у них рты пооткрывались. Да они просто офигели! Так и сидели несколько минут обалдевшие — даже про пиво забыли. Зато потом плотину прорвало. На всю катушку. По их словам выходило, что я — безответственная авантюристка, глупо рискующая своей жизнью. Нет, версия, конечно, добротная, ничего не скажешь. И за добытые факты спасибо, и за дедукцию отдельный поклон. Только надо было это все сразу же изложить родным компетентным органам еще на начальной стадии и скромно отойти в сторону. Ага, сейчас! И любоваться со стороны, как все глохнет на этой самой начальной стадии. Кстати, кто, собственно говоря, мешал нашим доблестным органам в процессе расследования прийти самостоятельно и совершенно независимо от дилетантки Серафимы к таким же результатам? Все это я и влепила прямо в лицо милицейским задавакам.

— Сима, твои рассуждения ошибочны изначально. — Андрей не хотел ссориться. — Рано или поздно мы бы сами раскрыли это преступление. И кстати, тоже сделали уже кое-что. Не спорю, иногда свежий взгляд на происходящее и знание определенных специфических тонкостей могут существенно помочь расследованию. В твоем случае так и вышло. Но это скорее исключение, чем правило.

— Ну а если бы я была следователем? Тогда все действия стали бы нормальными и оправданными, так, что ли? Например, Настя Каменская куда круче узелки распутывает.

— Серафима, дорогая! Каменская — литературный персонаж, вымышленный. И даже вымышленная Каменская — профессионал, работник милиции.

Одним словом, «чтоб так петь — десять лет учиться надо».

— Но ведь приемчиками она часто пользуется нестандартными, женскими. Даже дружбу с подозреваемыми заводит для пользы дела.

— Тьфу, тебя не переспоришь! Упертая, как сто ослов. Сколько тебе повторять — это бел-лет-рис-ти-ка! Знаешь что, перечитывай лучше на ночь Тургенева.

Смотри-ка, они еще библиотечку мне будут подбирать. Хотела я обидеться, особенно за ослов, да передумала. Дело надо до конца довести? Надо! Попробую сейчас вдолбить эту мысль в их пивные головы.