Смерть сказала: может быть - Буало-Нарсежак Страница 35

— У нас отсутствовало согласие насчет малышки, — сказал Нелли. — Вы позволите?

Взяв из пачки сигарету, он прикурил ее от зажигалки комиссара и, прикрыв глаза, вдохнул дым, как будто глотал горькую таблетку.

— У нас отсутствовало согласие, поскольку у моей жены были нелепые взгляды на некоторые вопросы. Скажи она мне: «У Зины есть любовник», я пожал бы плечами. Впрочем, такая проблема обсуждалась. Мсье Лоб, наверное, помнит… И главное, она знала, что я запретил бы ей ехать на виллу… по той простой причине, что Зинина личная жизнь нас не касается. Но только моя жена…

— Да, — сказал комиссар. — Продолжайте… Ваша жена…

— Я был не прав, — пробормотал Нелли. — Я часто над ней подшучивал. Знаете, противоречить — это у меня в крови. Это сильнее меня. Если говорят «белое», я говорю «черное»… Как бы шутки ради… Но Мари-Анн не понимала шуток. И на этот раз оказалась права.

— О да! — подтвердил Бонатти. — И меня удивляет, что вы сами не опасались того же, что она.

— Опасался… но не все же время?! У меня трудная работа, гораздо труднее, чем полагают. Зина… разумеется, она очень мила… Но в конечном счете на свете существует не она одна… И потом, повторяю вам, я и понятия не имел об этих ночных вылазках, об этой вилле…

— Ну а, судя по поступкам, поведению девушки, вы не догадывались, что она таится, что-то усиленно скрывает?..

— Знаете, когда дозируешь химические препараты, фиксируешь данные, проводишь опыты, требующие предельной точности, тебе уже не до настроения окружающих. Зина показала себя внимательной, проворной, исполнительной… к тому же она одарена исключительно острым обонянием… Это все, что мне требовалось от нее.

— Но в том-то и дело… — возразил комиссар. — Эти последние дни она могла быть уже не столь внимательной, менее исполнительной…

— Я ничего такого не замечал.

— Не проявляла ли она смущения, недовольства, когда вы решили работать на фабрике, в ожидании, пока ваш магазин в городе будет готов к открытию?

— Ничего подобного.

— А как она отреагировала на то, что вы задержали ее на работе вчера вечером?

— Да никак особенно.

— Получала ли она письма, спрашивали ли ее по телефону?

— Спросите у нее, — потерял терпение Нелли.

— Это как раз и входит в мои намерения, — повысил голос Бонатти. — Вам придется впредь до новых указаний обходиться без ее услуг. Она останется в моем распоряжении, здесь. И сегодня, со второй половины дня, игра пойдет по-крупному. Даю вам руку на отсечение, что она все выложит мне начистоту.

Лоб хотел было что-то сказать. Но Бонатти уже вышел из себя.

— По мне, так все ваши истории с ночным нападением, вредительством, быком, выпущенным на свободу, — вскричал он, — сущий бред! Полная ерундистика. А вот покушение на жизнь с использованием взрывчатки — тут уж извините. Она меня еще узнает.

Он хлопнул ладонью по нескольким газетам, разложенным вокруг пишущей машинки.

— Прочтите-ка это! И до вас дойдет, что времени на подобные бредни уже не осталось. Потому что малышка, которую вы взяли под свое покровительство, следующая на очереди, если она станет упорствовать. Тот, другой, понял, что совершил промашку. А значит, он снова примется за свое… И как я при этом буду выглядеть, а? Скоро мы здесь заживем, как на Диком Западе, честное слово.

Зазвонил телефон. Бонатти раздраженно снял трубку.

— Алло, да… Бонатти слушает… Ладно! Еду. Он подал знак обоим мужчинам, что они могут располагать собой.

— Из Ниццы не выезжать, — уточнил он. — Завтра вы мне понадобитесь.

Нелли вышел первым. Лоб догнал его в коридоре и вышел на улицу вместе с ним. Он был смущен.

— Пошли, — предложил он. — Моя машина в двух шагах отсюда.

Нелли позволил ему себя увезти.

— Куда вас подбросить?.. В магазин?

— Да. Пожалуйста.

— В отношении предстоящих хлопот… располагайте мною, само собой.

— Благодарю, но я справлюсь сам… Меня страшит не день… А вечер…

— Я приеду к вам, — пообещал Лоб. — Это не проблема… Или лучше давайте… поужинаем вместе… В моем отеле… в гриль-баре… Там никогда не бывает много народу… Мы проведем вечер в спокойной обстановке. Можете на меня рассчитывать.

Лоб колебался, но ему было необходимо честно довести этот разговор до конца.

— Я… На мне лежит доля ответственности за случившееся, — добавил он. — Да… если бы я не порекомендовал вашей жене молчать… утаить от вас то, что мы обнаружили… Я поступил глупо… Но вы сами только что сказали… о своей склонности подсмеиваться над ней. Я боялся стать в ваших глазах посмешищем…

— Оставьте, — пробормотал Нелли. — Мари-Анн обожала вмешиваться в чужую жизнь. Переделать ее не было никакой надежды… Так что потерянного не вернуть… На мне тоже лежит ответственность, если придерживаться вашей логики. И так до бесконечности.

Лоб остановился у магазина. За ним уже выстроилась цепочка машин, и слышались гудки. Нелли поспешил выйти.

— Увидимся вечером! — вдогонку ему крикнул Лоб. — В восемь!

Он поехал вперед, понукаемый потоком автомобилей и не зная, куда же ему направиться. Может, на вокзал? Там он купил бы утренние газеты. Ему посчастливилось найти свободное место перед буфетом, и он избавился от «вольво». Четверть двенадцатого. До улицы Моцарта рукой подать, и Лоб вдруг сообразил, что Бонатти придется сообщить Зине о тех попытках убийства, которые от нее скрывали. Со свойственной ему прямотой он откроет ей, что она не переставала являться мишенью, что кто-то упорно и терпеливо вот уже несколько недель добивался ее смерти. Как она отреагирует, если сама ничего такого и не подозревала?.. Лоб отказался от покупки газет. Ему следовало уже с утра пораньше поспешить на улицу Моцарта. Однако после вчерашнего он утратил ясность мысли.

Зина приоткрыла дверь.

— Ах вы! — произнесла она таким безразличным голосом, что Лоб похолодел. — Заходите!

Несмотря на жару, она закуталась в банный халат. Без всякой косметики, бледная после бессонной ночи, она производила жалкое впечатление. Квартира пропиталась отвратительным запахом стылого табака. Во всех пепельницах лежали окурки. На диване, который остался неразобранным, видны вмятины от ее тела. Скомканная газета наполовину торчала между спинкой дивана и стеной. Лоб ткнул пальцем:

— Значит, вы в курсе… Я находился там… И все произошло на моих глазах…

— Вы за мной шпионите?

Разговор начинался не лучшим образом. Лоб не спеша достал пачку «Кравена», угостил Зину сигаретой и щелкнул зажигалкой. Зина держалась настороже. Значит, главное — соблюдать спокойствие, полное спокойствие, как если бы речь шла о заключении сделки. Лоб уселся в кресло, стараясь сохранить хладнокровие.