Голливудские дети - Джеки Коллинз Страница 34

Гэри пытался подбодрить его.

– Валяй, не стесняйся, – уговаривал он. – Никогда не отказывай девочкам.

– Я не заинтересован во взаимоотношениях на одну ночь, – серьезно пояснил Бобби.

Он считал, что уже прошел ту стадию, когда спят с кем-то лишь потому, что представилась возможность. В жизни существует много вещей поинтереснее, чем секс с чужим тебе человеком. Он надеялся на серьезные взаимоотношения с женщиной, которая не была бы актрисой. Большинство актрис – это кошмар: ненадежные, самовлюбленные, требовательные, хрупкие создания. Он уже два раза достаточно серьезно увлекался актрисами. Никогда больше!

Он носился по беговой дорожке, пока не взмок. Затем он вернулся домой, прыгнул в бассейн и пятьдесят раз проплыл туда-обратно, вылез, выжал себе стакан свежего апельсинового сока и, схватив «Эл. Эй. Таймс», удобно улегся в шезлонге возле бассейна.

Ему пришло в голову, что, возможно, стоило бы позвонить женщине, которая приходила к нему по поводу работы. Как бишь ее имя? Ах, да, Кеннеди – как-то там: Кеннеди Чейз, вот!

Он подумал о ней – такой холодной, привлекательной и очень собранной.

Затем он вспомнил, что не знает ее номера телефона, и позвонил своему домашнему секретарю.

– Бет, ты разговаривала с Кеннеди Чейз? – спросил он.

Последовала долгая пауза.

– О… нет… – В ее голосе слышалось удивление. – А что, должна была?

– Конечно. Она привлекательная женщина, но совершенно не подходит для этой работы. Кстати, какой у нее номер телефона?

– Я не знаю.

– Почему?

– Бобби, прессой занимается твой пресс-агент, Эльспет.

– А при чем здесь Эльспет?

– Кеннеди Чейз, – терпеливо пояснила Бет. – Твое интервью с ней назначено на понедельник, на десять часов.

– Бет, я совсем запутался, помоги мне. Я интервьюировал ее в пятницу.

– Ты интервьюировал ее?

– Это же ты и устроила, разве нет?

– Нет.

Он начал терять терпение.

– Если об этом не договаривалась ты, то кто же?

– Здесь явно произошла какая-то путаница, Бобби. Кеннеди Чейз – журналистка из «Стайл Ворз». Она пишет о тебе статью, которая пойдет в номер вместе с твоей фотографией на обложке.

– Черт возьми!

– В соответствии с твоим последним расписанием, она должна интервьюировать тебя в десять часов в понедельник. И Эльспет пообещала, что та сможет провести весь день, наблюдая за тобой. Я думала, ты на это согласился.

– Полагаю, что должен был согласиться. – Он чувствовал, что попал в ловушку.

– Ты все еще хочешь получить ее номер? Я могу позвонить Эльспет, уверена, что у нее он есть.

– Не беспокойся. – И он повесил трубку.

Конечно. Теперь все стало ясно. Он ошибся, а Кеннеди – ловкая маленькая журналистка – сумела использовать ситуацию в свою пользу.

Он не мог дождаться завтрашнего дня. Он что-нибудь эдакое устроит мисс Чейз, ей-Богу!

Кеннеди ехала домой, размышляя об убийстве, старении, болезни и боли. Короче, обо всем хорошем. К тому времени как Кеннеди добралась до дома, она была готова позвонить Розе и закричать:

– Да! Да! Я иду с тобой! Мне плевать, кто он! Веди его ко мне – голым и возбужденным!

Но здравый смысл победил, и Розе звонить она не стала. Вместо этого, разогрев консервированный овощной суп, она поела, неторопливо выкупалась и забралась в постель с последним романом Элмора Леонарда: его детективы всегда были ее слабостью. Расслабившись полностью, она уснула. Ей приснилась Флорида.

Утром она чувствовала себя лучше. Она не собиралась идти на встречу с Бобби Рашем – статья была уже закончена и отослана Мейсону. Она не собиралась ставить в известность грубиянку-пресс-агента – пусть для той это будет приятной неожиданностью.

В десять тридцать зазвонил телефон. Кеннеди предоставила дело автоответчику. Прислушалась.

Пресс-агент в отчаянии.

Хорошо.

Между десятью тридцатью и полуднем женщина позвонила четыре раза. Наконец она прекратила свои безуспешные попытки.

Кеннеди решила отправиться на пляж. В конце концов, это Калифорния, и день обещает быть изумительным.

В прекрасном настроении она покинула квартиру. Опустив верх на своем «корвете», она поехала к океану по извивающимся дорогам Сансета.

Она вернулась около четырех. Автоответчик записал несколько сообщений. Конечно, Роза. Бобби Раш – это была неожиданность. Мейсон сообщал, что хочет поговорить с ней о статье. Последним Кеннеди услышала грустный голос сестры Линфорд: «Кеннеди, дорогая… Я не знаю, как вам это сказать. Ваш отец… Он умер сегодня днем. Я очень сочувствую вам, Кеннеди. Мне искренне жаль…»

Кеннеди тупо посмотрела на автоответчик и упала в кресло.

Ее глаза наполнились слезами. Слезы медленно потекли по щекам.

Теперь она осталась совершенно одна на этом свете.