Ангелотворец - Камилла Лэкберг Страница 34

Шель велел себе дышать размеренно. Беата каждый раз выводила его из себя, и Рингхольм ненавидел ее за это. Ей было плевать на благо детей. Все, что имело для нее значение, — это возможность испортить жизнь бывшему мужу.

— Вы же делите опеку, не так ли? — спросил Рольф. — Ты мог бы добиться, чтобы дети проводили с тобой половину времени, если бы захотел.

— Я знаю. Но я хотел, чтобы они жили в стабильности. Однако не ожидал, что каждый раз, когда я захочу встретиться с ними, бывшая будет создавать такие проблемы. Одна неделя отпуска — разве я многого прошу? Я их отец. У меня ровно столько же прав, сколько и у Беаты.

— Когда они повзрослеют, будет проще. Они все поймут со временем. А пока постарайся быть им хорошим отцом. Детям нужны спокойствие и стабильность. Пусть им будет хорошо, когда они с тобой, и все уладится. А Беате ясно дай понять, что ты намерен видеть детей так часто, как сможешь. Не сдавайся!

— Не сдамся, — горько пообещал Шель.

— Вот и хорошо, — улыбнулся его друг и помахал газетой, зажатой в руке. — Кстати, прекрасная статья! Ты загнал его в угол. Думаю, это первое интервью, где так явно видна критика интервьюируемого и всей его партии.

С этими словами Рольф сел в кресло для посетителей.

— Не понимаю, чем вообще заняты журналисты, — покачал головой Рингхольм. — Риторика «Друзей Швеции» насквозь фальшива. Странно, что никто этого не видит.

— Будем надеяться, что статью заметят, — выразил надежду его коллега. — Нужно открыть людям глаза на то, что это за типы.

— Но люди падки на дешевую пропаганду. «Друзья Швеции» умеют себя подать. Носят элегантные костюмы, утверждают, что выгнали из партии всех преступников и хулиганов, говорят об урезании бюджета и экономии расходов. Однако все равно они остаются нацистами. Хоть и без свастики и «хайля». Хотя кто знает, чем они занимаются, когда никто не видит… А потом жалуются прессе, что с ними все поступают несправедливо.

— Меня не надо убеждать. Я и так на твоей стороне, — рассмеялся Рольф.

— А еще мне кажется, он что-то скрывает, — продолжил Шель.

— Кто?

— Йон. Он слишком совершенный, слишком чистенький и гладенький. Даже не пытался скрыть свое скинхедское прошлое. Вместо этого изобразил раскаяние в утренних шоу. Так что это не новость. Но я хочу копнуть глубже и узнать, что у него за грязные секреты.

— Я с тобой согласен. Однако найти что-то будет нелегко. Хольм неплохо поработал над своим фасадом. — Рольф отбросил газету в сторону.

— В любом случае я… — начал было Шель, но его прервал телефонный звонок. — Если это Беата… — Он снял трубку и рявкнул в телефон: — Да!.. Ой, привет, Эрика! Нет, ничего страшного. Конечно! Что ты говоришь?.. Ты шутишь?

Рингхольм перевел взгляд на коллегу и улыбнулся. Закончив разговор, сделал запись в блокноте, отложил ручку, откинулся на спинку кресла и сцепил руки под головой.

— Шоу начинается! — провозгласил он с довольным видом.

— Что ты имеешь в виду? Кто это звонил? — удивился его ДРУГ.

— Эрика Фальк. Очевидно, не я один интересуюсь Йоном Хольмом. Она похвалила мою статью и спросила, не поделюсь ли я своими расследовательскими материалами с ней.

— А ей-то он зачем понадобился? — удивился Рольф, но тут же его осенило: — Это потому, что он был на Валё? Эрика планирует об этом писать?

Шель кивнул:

— Да, насколько я понял. Но это еще не самое интересное. Держись за стул, а то упадешь.

— Черт тебя побери! Не томи!

Рингхольм ухмыльнулся. Ему понравилась только что услышанная новость, и Рольфу она тоже придется по вкусу.