Кот, который сигналил - Лилиан Джексон Браун Страница 34

Итак!

Есть ли у Тиш какая-нибудь своя, личная жизнь, помимо работы и семейных обязанностей? Обижена ли она вмешательством отца в свою профессиональную карьеру?

Пока Тривильен шлялся по стране ради собственного удовольствия, как чувствовала себя Тиш в качестве Золушки? Как она относилась к тому, что он не ночевал дома, что путешествовал с секретаршей, в то время как Флорри угасала в Круглом доме?

Что Тиш знает о растрате? Участвовала ли в подделке бухгалтерских книг? По какой причине Флойд хотел, чтобы она работала у него, вместо того чтобы пойти в колледж? По своей ли воле сотрудничала она с ним, или Флойд был тираном, отдающим приказы и настаивающим на повиновении?

Знает ли она, где он? Есть ли у неё какие догадки о том, где он может скрываться?

Было уже около одиннадцати, когда по Чёрному Лесу вдруг заметался свет от передних фар. Об этом возвестил Коко, первым их увидевший. Квиллер зажёг наружные фонари и вышел, чтобы разузнать, в чём дело. Фар было две пары. Квиллер стоял подбоченясь и прислушивался к уханью совы, пока наконец машины не подошли настолько близко, что стало возможным их рассмотреть.

Первым подъехал грузовик с прицепом, и на водительском месте Квиллер разглядел долговязую фигуру Дерека Катлбринка.

– Притаранил вам машину дров, – весело объявил он.

Две женщины, прибывшие на второй машине, выступили вперед.

– Привет, Квилл, – сказала Фран Броуди. – Мы привезли тебе сюрприз!

С ней была Элизабет.

– На этом можно сидеть, мистер К., и тогда произойдут чудеса! Я знаю об этом из авторитетных источников.

– Только не ещё одна качалка! – заявил Квиллер, стараясь не показаться неблагодарным, но и оставляя за собой право отказаться от подарка.

То, что Дерек выгружал из прицепа, представляло собой охапку полутораметровых жердей.

– Куда бы мне их пристроить? – спросил он, в нерешительности останавливаясь на пороге.

Фран, которая уже прошла в амбар, указала в сторону гостиной:

– Сюда, Дерек. Здесь полно места между камином и диваном. – У Фран, оформлявшей интерьер амбара, сохранился к нему хозяйский интерес. Каждый раз, заходя к Квиллеру, она принималась выравнивать картины, двигать мебель и давать советы, в которых никто не нуждался. Её искренняя, от доброты душевной, навязчивость обычно забавляла Квиллера, но полутораметровые жерди переполнили чашу его терпения.

– Что это за штуковины? – с раздражением спросил он.

– Переносная пирамида, – с видом щедрого благодетеля объявила Элизабет. – Её спроектировал Уолли Тоддуисл, Дерек её соберёт.

– Это займёт одно мгновение, – успокоил Дерек. – Всё, что требуется, – отвёртка. У вас есть отвертка?

– Коробка с инструментами – в кладовка – Квиллер упал на диван и весьма сурово стал наблюдать, как из полутораметровых жердей составились трёхметровые, из которых, в свою очередь, получился трёхметровый куб, а к его углам оказались присоединены четыре другие трёхметровые жерди, которые соединялись в конус.

– Ну, вот и пирамида! – крикнула Элизабет. Дерек заполз в клеткообразное строение и уселся там, скрестив ноги.

– Ух ты! Я получаю разряды! У меня появляются идеи! Как насчёт того, чтобы продать Элизабет амбар, мистер К., – тогда я открою здесь ресторан?

– Как насчёт того, чтобы наконец поведать мне, что должна означать вся эта идиотская затея? – парировал Квиллер.

– Ларри и Джуниор, – вступила в разговор Фран, – напали на нас и не разрешили нам использовать пирамиду в постановке. Тогда я подумала, что тебе будет интересно провести над ней некоторые опыты. Ты бы смог потом написать колонку об энергии, исходящей от пирамид. Это имеет какое-то отношение к электромагнитным полям.

– Гм-м, – пробормотал Квиллер, немного смягчившись.

– Принесите кто-нибудь мою гитару! – сказал Дерек, всё ещё сидя внутри пирамиды.

Элизабет сбегала к грузовику и вернулась с инструментом, и Дерек спел балладу под названием «Снежная буря 1912-го». Все в один голос объявили, что он никогда ещё так хорошо её не пел. Дерек ответил, что чувствовал прилив вдохновения. Квиллер предложил прохладительные напитки.

С напитками и мисками кабиблов они уселись вокруг журнального столика, лицом к пирамиде. Фран и Дерек были в обычной для репетиции одежде, которую только что, казалось, вытащили из мешка с тряпьём. Элизабет в просторном красном спортивном костюме, перехваченном в талии разноцветным кушаком, выглядела очень эффектно. Сиамцы расположились на безопасном расстоянии и от гостей, и от пирамиды.

– Как продвигаются репетиции? – спросил Квиллер.

– Всё как всегда, – ответила режиссер. – У Ларри оказалась аллергия на зелёный грим… Суфлёрша исчезла, и мы не можем найти ей замену… Режиссер-постановщик сломал большой палец. А голова осла ещё не приехала из Центра.

– Иа-иа! – для пущего драматического эффекта встрял Дерек.

Юм-Юм улизнула на балкон и продолжала наблюдать за происходящим со второго этажа, Коко же только едва повёл ушами.

– Когда первая репетиция в костюмах?

– В понедельник. Билеты расходятся очень хорошо. Представления, может, и не будет, зато публика будет точно.

– А сколько запланировано антрактов?

– Один. Мы обрываем действие после того, как будут заколдованы Основа и Титания. Публика покидает зал улыбаясь и возвращается, ожидая ещё большего.

– Эй! А что это там за утки? – спросил Дерек, указывая на верхушку каминного куба.

– Слева направо: Ква, Фью и Кря. Это манки ручной работы, которые Полли привезла из Орегона. Вообще-то, слева направо это крохаль, шилохвость и чернеть морская.

Дерек попробовал поквакать, посвистеть и покрякать, после чего разговор вернулся к театру – к проблемам «затруднениям любительского Театрального клуба.

– Помню, мы ставили романтическую пьесу в костюмах, – вспоминала Фран. – Юбки с фижмами, напудренные парики и атласные лосины… И вдруг актриса, исполнительница главной роли, в день премьеры попадает в автокатастрофу. Что делать? Ларри заменяет её – читает по книге, в рваных джинсах и, кроме того, в бороде… Вот вам и затруднение! Но публика решила, что это – высокая комедия. Ей понравилось!

– Во время моего первого сценического опыта, – припомнил Квиллер, – я играл дворецкого и умудрился уронить серебряный поднос со всем чайным прибором – бемц! Я чувствовал себя так, словно мне режут глотку ножом для масла.

– Самое худшее, – сказал Дерек, – это когда забудешь слова: застынешь и молчишь дурак дураком! А публика по понятной причине пялится как раз на тебя. И стоишь, словно в тебя тухлым яйцом залепили.

В это время Квиллер, который наблюдал за Коко и сыром, увидел, что кот подошёл к пирамиде и осторожно вступил в так называемое электромагнитное поле. Когда он дошёл точно до середины, шерсть у него на спине встала дыбом! Хвост раздулся, как у дикобраза! А затем погас свет.