Последний соблазн - Вэл Макдермид Страница 34

Плеш смотрела на Петру во все глаза. Она была не меньше Петры уверена в своей правоте.

— У нас нет выбора, — упрямо повторила Петра.

— Это ни к чему не приведет. Признай, что твой план тупиковый. Но мы будем работать, вот только я не позволю тебе подвергать опасности жизнь ребенка.

— Девочка и без того в опасности.

— Кребс это знает. И еще она знает, что должна делать ради жизни своей дочери. Этого не изменить. Петра, забудь о девочке. Найдутся другие возможности.

Петра пристально смотрела на свою начальницу:

— Нет, судя по тому, что я слышала.

— То есть?

— Прошел слух, что готовится большая операция против Радецкого. И мы не будем в ней участвовать. Шеф, я много лет потратила на то, чтобы прищучить этого ублюдка, и если это наш последний шанс взять его, то я хочу использовать все возможности.

Плеш отвернулась:

— Это работа не одного человека. Ты не получала священного права на уничтожение организации Радецкого. Не важно, кто его возьмет, если в конце концов он пойдет под суд.

— Значит, слухи верные. Радецким будут заниматься другие.

У Петры вскипела кровь, и ей уже было безразлично то, что она переступает черту. Она сощурилась, и на щеках у нее вспыхнули красные пятна.

— Не наседай на меня, — сказала Плеш, поднимаясь из-за стола. — Иди и занимайся своими делами. Мы еще поговорим об этом, но не теперь. Послушай, Петра, мы так давно с тобой работаем, что ты должна понимать: бывают случаи, когда ты должна просто доверять мне. Не стоит сейчас раскачивать лодку. И идти на риск тоже не стоит. Нет смысла, да и нежелательно. — Она изобразила улыбку. — Кстати, это приказ. Не подвергай опасности ребенка.

Из кабинета начальницы Петра вышла вне себя от ярости, сжимая руки в кулаки, чтобы не сорваться. Лишь позже, когда ее гнев несколько поутих, она смогла проанализировать слова Плеш. Та, хотя и не впрямую, подтвердила слухи о большой операции. И, кажется, в ней найдется место для Петры, если она будет вести себя как надо. Это не обещание, однако Петра несколько примирилась с тем, что Плеш отвергла ее план.

Усевшись поудобнее в кресле, Петра открыла свою почту в компьютере. Не то чтобы она чего-то ждала, но это было лучше, чем смотреть на стену. Когда она проглядела перечень новых сообщений, лишь одно привлекло ее внимание — ответ на ее запрос из Гейдельберга. Помня, как все неудачно складывалось в последние два дня, Петра не дала воли своему нетерпению, но все же открыла сообщение. Она пробежала взглядом текст, отмечая важные детали:

«Вальтер Нойманн, 47. Профессор психологии в Гейдельбергском университете».

На радаре в голове Петры появился сигнал. Еще один ученый, еще один психолог. Это было многообещающе. Три недели назад студент нашел его в его квартире недалеко от кампуса. Компьютер валялся на полу, а сам он, привязанный, лежал на спине на письменном столе. Подробности совпадали с тем, что писала Марийке об убийстве Гроота в Лейдене, вплоть до причины смерти (утопления) и срезанных вместе с кожей волос на лобке.

— Эврика, — тихо произнесла она.

По инструкции должны произойти три аналогичных убийства, прежде чем их объявляют серийными, но и два убийства с такими необычными характеристиками не могли быть совпадением. Однако еще больше ее удивило, что каким-то образом это сообщение попало в отделение по борьбе с организованной преступностью. Петра стала читать внимательно и в конце документа обнаружила объяснение этому:

«Предпринятое расследование не выявило личных мотивов. Однако, судя по полученным сведениям, Нойманн был вовлечен в наркобизнес. Насколько стало известно, он сам долгое время употреблял гашиш и амфетамин, а также выяснилось, что ходили слухи, будто он продавал наркотики студентам. Хотя мы не получили неоспоримых улик, подтверждающих его деятельность в качестве наркодилера, возможно, что убийство является результатом его вовлечения в организованную преступность, которая скрывается за наркокультурой. Суммируя вышесказанное, это убийство может быть пока не расшифрованным посланием людям, поддавшимся соблазну нарушить неписаные законы организованной преступности».

— Помпезное дерьмо, — пробормотала Петра, читая заключительный параграф. — Если перевести на нормальный язык, то получается: мы ничего не узнали, поэтому пусть другие этим занимаются

Тем не менее ее впервые обрадовало желание провинциальных коллег «перепоручить» дело другим. Не будь они столь ленивы и некомпетентны, ей бы ни за что не удалось связать убийство в Гейдельберге с убийством в Лейдене, которым занималась Марийке.

Итак, что теперь делать? Между полициями отдельных стран, членов Европейского Союза, эффективного взаимодействия не было. Призвать Интерпол невозможно, так как он подключался, когда речь шла о сборе информации и стратегии взаимодействия полиций, а операции одновременно в нескольких странах — не его компетенция. Если Петра заявит об убийстве официально, это дело потеряется в бюрократических тяжбах между департаментами.

А вот если они с Марийке поработают вместе, обмениваясь информацией и возможными зацепками… После того как у нее отобрали дело Радецкого, Петра жаждала не менее громкого дела. И эти убийства вполне могли стать такими.

Петра щелкнула по значку «ответить».

«Пожалуйста, пришлите полный отчет о вскрытии Вальтера Нойманна. Мы бы предпочли бумажный текст, если это возможно. Срочно и в высшей степени конфиденциально».

Отправив сообщение, Петра откинулась на спинку кресла, и на ее лице появилась едва заметная довольная улыбка. Если Плеш не врет и она действительно будет включена в операцию, связанную с Радецким, что ж, тем лучше. Но если Плеш водит ее за нос, то дело об убийствах станет страховым полисом Петры.