Убийство в музее восковых фигур - Джон Диксон Карр Страница 34

— Джефф, я говорил, что собираюсь послать агента в «Клуб масок» сегодня ночью послушать разговор Галана с Джиной Прево. Как по-вашему, вы смогли бы справиться с этим делом?

— Я?!

— Почему бы и нет? Так смогли бы?

— С превеликой радостью, — ответил я. — Но зачем делать ставку на способности дилетанта, когда в вашем распоряжении штат специально подготовленных профессионалов?

Он недоуменно посмотрел на меня:

— Действительно, зачем? По совести говоря, не знаю. Наверное, потому что вы того же роста и сложения, что и Робике. Вы сможете использовать его ключ и под маской пройти проверку. Опять же мне, наверное, интересно, как человек со стальными нервами и вечно уравновешенным состоянием духа поведет себя под огнем в стане врага. Предупреждаю, это будет смертельно опасная миссия.

— Видимо, последнее соображение и определило ваш выбор?

— Возможно. Ну, что вы ответите?

— Повторяю, пойду с превеликой радостью.

В душе я ликовал. Возможность поближе познакомиться с клубом, пьянящий напиток приключения, волнующий взгляд опасности… Он заметил мое состояние и кисло произнес:

— Послушайте, это вовсе не шуточное дело.

Я мгновенно протрезвел. Бенколен уже сумел проиграть целый ряд различных вариантов.

— Я дам вам самые точные инструкции, но прежде скажу, что вы можете ожидать от их беседы. Джина Прево, вероятно, знает, но может и не знать, кто убийца. Вы слышали мою теорию, но это всего лишь теория. Нет фактов, подтверждающих ее правильность. Но если она знает, то Галан выдавит из нее правду быстрее, чем сделал бы целый департамент полиции. Если бы нам удалось поместить там диктофон…

— Бенколен, — спросил я, — так кто же все-таки убийца?

Вопрос мой прозвучал вызовом. Это был удар по его самому уязвимому месту — тщеславию. Если он знает, то ответит обязательно, если нет, то честно скажет, но очень рассердится.

— Не знаю. Ни малейшего понятия. — И после паузы он добавил: — И это обстоятельство страшно раздражает меня.

— Боюсь, что это и есть причина вашего мрачного философствования?

Он пожал плечами:

— Вероятно. Я отлично вижу всю сцену преступления, но лицо убийцы остается во мраке. И это действует мне на нервы…

Мы довели нашу реконструкцию событий до того момента, когда преступник нанес удар и Джина Прево опрометью кинулась прочь. С первого взгляда на переход я понял, что свет вопреки уверениям старого Огюстена включался (возможно, на короткое время) и после одиннадцати тридцати. Кровь на стене, сумочка на полу, все ее содержимое и дверь в музей находились на одной линии. Свет, возможно очень слабый, шел от двери — убийца мог рассмотреть жертву и перетрясти сумочку. Поэтому я задал вопрос мадемуазель Огюстен и получил ответ, что она включила освещение на пять минут.

Этот факт приводит нас к важному умозаключению. Убийца обшарил сумочку. Что он искал? Не деньги — они остались нетронутыми. Не записи, не документы.

— Почему нет?

— Согласитесь, Джефф, освещение было настолько слабым, что с трудом можно было увидеть лицо человека с близкого расстояния. Так каким же образом убийца мог выбрать из множества писем и записок, хранившихся в сумочке, то, что нужно? Там он не мог прочитать ни единого слова. Преступник не взял сумочку или ее содержимое в музей, к Сатиру, где освещение было относительно хорошим. Напротив, он все бросил в переходе. Нет. Убийца искал предмет, который можно легко распознать и в полумраке. Прежде чем попытаться решить, что это могло быть и нашел ли он это, зададим себе вопрос: с какой целью преступник затащил труп в музей?

— Очевидно, для того чтобы скрыть подлинное место убийства и отвести подозрения от «Клуба масок».

Бенколен посмотрел на меня, изумленно подняв брови, и печально произнес:

— Мой дорогой друг, иногда ваш анализ настолько блестящ и глубок, что… Ну да Бог с вами. Следовательно, он отнес тело, чтобы мы пришли к заключению — девушка убита в музее. И, претворяя в жизнь эту великолепную идею, оставил довольно большую сумку на полу в переходе. Он забыл закрыть дверь, чтобы все видели.

— Что же из того? Вполне вероятно, что в спешке…

— При всей, как вы говорите, спешке ему хватило времени уложить тело в лапы Сатира, поправить драпировку, придать всей сцене законченность. Нет, мой друг. Ваше предположение неверно. Преступнику было безразлично, где найдут тело. Он перенес труп в музей с совершенно определенной целью. Мысль отдать девушку в объятия Сатира осенила его позже. Думайте. Что вы увидели на трупе?

— Боже мой! Ну конечно! Разорванную золотую цепочку на шее.

— Именно. И объект поиска находился на этой цепочке. Теперь вы понимаете? Сначала преступник думал найти его в сумочке, перерыл ее и понял, что искать надо в другом месте. Возможно, что необходимый предмет на теле, рассуждал он, вероятнее всего, в карманах. Но где карманы на этом проклятом пальто? Их не видно в полутьме. Итак…

Я насмешливо поклонился:

— Сдаюсь! Он несет ее в музей, где относительно светло.

— Не только по этой причине. Он знал, что Джина Прево (естественно, имя ему неизвестно) видела, как он наносил смертельный удар. Преступник видел — свидетельница убежала, чтобы, как он полагал, позвать полицию. Убийца не мог торчать на виду. В музее, очевидно, тоже таилась опасность (ведь кто-то включил свет), но неизмеримо меньшая. Убийца втаскивает тело в музей и закрывает за собой дверь. В случае необходимости он может спрятаться. И конечно, он не хотел убегать через дверь на бульвар, пока не найдет нужный предмет.

— Когда же вы мне сообщите, что он искал?

Бенколен откинулся в кресле, задумчиво глядя на лампу.

— Я не до конца уверен. Но имеются некоторые отправные точки. Даже без заявления мадам Мартель о том, что Клодин никогда не носила подвесок или медальонов, было ясно, что на цепочке был не легкий предмет вроде медальона или брелока. Цепочка обладала исключительной прочностью, но тем не менее она разорвалась. А это означает, что предмет был весьма твердым и не болтался на хилом соединительном колечке. Скорее всего на цепочке висел…

Произнося эти слова, Бенколен взял со стола серебряный ключ. Я посмотрел на отверстие в его головке, перевел взгляд на Бенколена и кивнул.

— …личный ключ Клодин Мартель, — закончил он, бросив ключ Робике на стол. — Я понимаю, что это всего лишь предположение, но за неимением более правдоподобной версии я останавливаюсь на ключе. Но зачем он убийце? Почему он пошел на такой риск ради ключа?.. Но у нас теперь есть все для завершения рассказа. Преступник находит ключ. Его осеняет мысль положить труп в руки Сатира. Что происходит после этого? Итак, он расправляет складки плаща, прикрывая тело, и в это мгновение гаснет свет. Кошмарный спектакль закончен. Мадемуазель Огюстен убедилась, что в музее все нормально. После смертельного удара прошло не больше пяти минут. Убийца открывает дверь, выскакивает в переход и оттуда — на бульвар. Наверное, он был безмерно удивлен, что женщина, заставшая его на месте преступления, не вызвала полицию.