Дневник Ричарда Хоффа - Петр Добрянский Страница 34

Да, я забыл упомянуть, мы жили на окраине, наш дом окружал старый, густой лес. Со временем я перестал бояться, но именно этот день повлиял на меня. Моя жизнь разделилась на «до» и «после». После того, как я вернулся из леса, я собрал вещи, простился с родственниками и больше с того дня я их не видел. Ладно, мы немного оторвались от основной линии. Так вот:

Я взял с собой ружье и сумку, в которой было несколько ловушек и пару сэндвичей и, конечно же, я не забыл про мой нож. Выйдя из дома с рюкзаком на плечах и с ружьем наперевес, я отправился прямиком в лес, мне требовалось проверить исправность пятнадцати ловушек, но не успел я проверить и пяти из них, как обнаружил в этой самой ловушке волчью лапу. Волки интересные существа, когда они попадают лапой в капкан, то они начинаю грызть ее, и когда у них получается, уносятся прочь на всех трех.

Отодрав лапу, я взвел ловушку и побрел дальше в лес. Пройдя еще какое-то время, мне встречались еще ловушки с отодранными лапами, проделывая один и тот же процесс, я все брел и брел в гущу леса. Когда мне посчастливилось добраться до последней ловушки, моему слуху предстала музыка. Где-то поодаль от меня светился свет и по мере моего приближения к этому свету, музыка становилось все громче и громче.

Музыка зазывала меня, даже очаровывала. Я не знаю, кто ее исполнял, но знал, что это был духовой инструмент. Выйдя на опушку, мне встретился мужчина, лет сорока, он был укутан в шерстяной плащ, а на голове его был капюшон, он играл на флейте, как я потом узнал. Увидев меня, он не остановился, а продолжал дальше играть на ней, да еще и пуще прежнего. Сидя на пне, он двигал плечами по мере высоких и низких звуков. Встав возле него, я стал слушать и всматриваться в его лицо, мне казалось, что на каждый свист, выходящий из его инструмента, у него менялось лицо. Нет, нет, не эмоционально, а физически, словно это разные люди, выдувают свои мотивы. Почему-то меня не пугала его смена лиц и тот факт, что время близилось к ночи, а на поляне было как будто полдень. Я не боялся, лишь молча стоял и внимал его музыку. Когда он закончил, мужчина отложил свою флейту на пень и обратился ко мне:

– Что ты здесь делаешь, мой юный друг? – произнес он, улыбаясь.

– Я расставлял ловушки, сэр. Мой отец боится, что волки съедят наш скот. – ответил я ему.

– Твой отец зря переживает, волки не нападают на людской род. – сказал он мне.

– А вам откуда знать?

– Послушай, я не хочу с тобой спорить, просто поверь мне на слово.

– Ладно. – у меня все опустилось, я не мог пошевелиться, встав как вкопанный мне хотелось прилечь и отдохнуть.

– Ты, наверное, устал?

– Ни сколечко сэр.

– А мне кажется наоборот, приляг, отдохни.

– Большое вам спасибо, но я лучше дома полежу.

– Тебе нравиться моя флейта?

– Да, она мне нравиться.

– Возьми, это мой подарок тебе.

– Я не могу, она, наверное, очень дорогая. Да и вообще мне пора, меня заждались уже дома.

– Будь спокоен, тебя уже никто не ждет.

– Что вы такое говорите?

Он кинул флейту мне в мешок, а потом спрыгнул на одну ногу, потому как второй не было, и из нее стекала кровь. Вдруг на опушку начали выходить люди, у них тоже не хватало конечности, у кого ног, у кого рук и также с них сочилась кровь.

– Видишь, мои друзья уже вернулись, это значит, что тебя уже никто не ждет. Эта флейта будет тебе напоминанием о нашей встрече. Запомни этот момент, так как эту историю, ты расскажешь всего раз в своей жизни, в тот день, когда ты умрешь!

Оцепенение вдруг спало, я рванул как безумец к дому. Выйдя с опушки, свет кончился, а в лесу стоял мрак. Я бежал и бежал со всех ног, но когда я добрался до дома, моему взору предстали растерзанные четыре трупа, которые уже гнили как минимум неделю. В этих трупах я узнал, своего отца, братьев и маму. Они были растерзаны в клочья. Похоронив их всех, я собрал свои вещи и отправился в город, а там я сел на корабль, на котором мы плаваем, по сей день.

– Брехня! – вдруг кто-то в толпе выкрикнул.

– Я не верю в это. – какой-то матрос подхватил.

– Да, посмотрите на него, это же бредни все. Опять нажрался и несет какую-то нелепицу.

Рассказчик не проронил ни слова, просто вытащил из-за пазухи флейту и стал играть. Все ахнули, он действительно хорошо играл.

– Почему ты нам не рассказывал эту историю до сегодняшнего дня? – спросил кто-то из моряков.

– Потому, что я ее забыл, а вспомнил только сегодня.

– Ха-ха-ха. Да он вас дурит, просто наш Джонни не хочет идти на ночную вахту, сейчас его очередь.

– Это правда, мистер Свифт. – обратился к рассказчику капитан.

– Моя история и то, что мне нужно через минуту сменить рулевого, да, а то, что я ее специально рассказал, чтобы отлынивать от вахты, нет.

– Тогда, мистер Свифт, берите фонарь и идите менять рулевого.

Свифт поступил, как ему приказал командир, он и еще один матрос взяли по фонарю, и вышли навстречу морской пучине. Через короткий срок вбежали двое промокших матросов. Капитан Дипс приказал им доложить об обстановке, творящейся на палубе. В ответ он получил, что все относительно нормально. Дождь льет как из ведра, но он скоро должен закончиться, ветер дует очень сильно и прямо в паруса, так что к четырем утра будем на месте, если только волны, которые набирают вал, все больше и больше, не опрокинут наш корабль и не отправят нас к морскому дьяволу.

На этот рапорт, капитан ответил, что ему и всей нашей команде рано к нему в гости. На этой ноте, мы улеглись спать.

Посреди ночи, я слышал какую-то беготню и крики, но мне было лень вставать. Поэтому уткнувшись в подушку, я так и спал, пока меня не разбудил Хитч.

– Мы прибыли, пора сходить.

– Хорошо, где Везер?

– Он тоже уже встал и собирается.

– Ладно. Ты слышал беготню сегодня ночью, я мертвецки устал и поэтому не обратил внимание.

– Слышал. Корабль уже выходил из шторма, но волны все равно хлестали. Забежал караульный, который стоял в связке со Свифтом и стал орать. В общем, нашего вчерашнего рассказчика, сегодня ночью смыла волна.

Глава

V