Боги просят пощады - Татьяна Рябинина Страница 33

Он спокойно сидел, курил, попивал «Божоле», наблюдая за весельем. И вдруг вздрогнул, наткнувшись глазами на свое отражение. Ну, не отражение, конечно, просто взгляд сидящей наискосок девушки был таким же, как и у него: презрительно-любопытным. Незнакомка приподняла брови и едва заметно улыбнулась, сигнализируя: «Мы с тобой одной крови - ты и я!».

Олег рассматривал ее, не таясь. С ума сойти, какая красавица! Длинные белокурые волосы, глубокого малахитового оттенка глаза. «Не может быть, чтобы натуральные. Линзы, наверно», - подумал он. Как бы там ни было, глаза были просто удивительными. И дело даже не в цвете. Огромные, с длинными ресницами и необыкновенным, как у индонезийки, разрезом - чуть приподнятые к вискам. В них постоянно бродили причудливые тени и огоньки, будто в китайском фонарике. Олегу показалось, что в темноте они непременно должны светиться - как у кошки.

- Это кто там такая белобрысая? - поинтересовался он у соседа.

- Зовут Илона, фамилия Ясберени. Манекенщица. В прошлом году выиграла какой-то крутой конкурс, работала в Париже, недавно вернулась.

- Она нерусская?

- Папа - венгр, дипломат. А что, интересуешься? - сосед пьяно подмигнул. - Девочка что надо. И сейчас свободна, можешь рискнуть. Дружка ее зимой в подъезде шлепнули.

Олег обошел вокруг стола и пригласил Илону танцевать.

- Если вас не смутит, конечно, - глубоким бархатным голосом ответила девушка, поднимаясь.

На каблуках она была выше на целую голову. С какой-то другой его бы это действительно смутило. Но Илона была особенной. И тем не менее танца не получилось. Олег считал себя неплохим танцором и никак не мог взять в толк, почему они неловко топчутся на месте, мешая друг другу и наступая на ноги.

- Интересно, - удивленно сказала вдруг Илона.

- Что? - не понял Олег.

- То, что у нас получается. Вернее, не получается.

- Извините, - Олег снова наступил ей на ногу.

- Не стоит. Танец - это тесный контакт, при котором нарушается полярная целостность. Поля перекрываются. В танце ведет тот, чье биополе сильнее, а другой, сам того не замечая, подчиняется.

- Но ведь секс - это тоже... тесный контакт, - осторожно сказал Олег.

- Да, - ничуть не смутилась Илона. - И там все точно так же.

- Значит, если у нас плохо получается в танце...

- Наши поля примерно равны по силе, - не поняла намека Илона. Или сделала вид, что не поняла.

- Но если секс - то же самое, значит, мы в постели будем мешать друг другу? - Олег пошел ва-банк.

- Пока не попробуешь - не узнаешь, - загадочно улыбнулась девушка, и они, не сговариваясь, направились к выходу.

Сидя в такси и обнимая Илону, Олег боялся, что не выдержит и взорвется от желания мелкими брызгами или набросится на нее прямо здесь, сейчас. Чтобы отвлечься, он спросил, откуда она все это знает - про поля и тому подобное.

- А ты думаешь, раз манекенщица, значит, дура беспросветная? - усмехнулась Илона. - Я, между прочим, школу с золотой медалью закончила и на философском факультете год училась. Некоторым мужчинам это не нравится... Но мне наплевать.

В постели они друг другу не мешали. Каждый больше думал о своем удовольствии, но в целом все получалось прилично. Вместе им было удобно и достаточно легко, потому что они не считали, что совместная жизнь должна превратить их в некое двуединое существо на подобие гермафродита. Скорее ни были как два корабля, которые встретились и дальше плыли параллельным курсом. Но теперь... Олег чувствовал: все изменилось!

Глава 10.

- Геннадий Федорович, - донесся из селектора тонкий голосок. - звонила секретарь Тищенко и просила передать, что вас будут ждать в восемь часов на обычном месте.

- Спасибо, Любочка.

Геннадий с недоумением заглянул в ежедневник. Все правильно, Женя должна вернуться в субботу, а сегодня четверг. Он набрал ее домашний номер - длинные гудки. Позвонил на работу, там подтвердили, что Евгения будет только в понедельник. Странно. Может, вернулась раньше, захотела увидеться...

Геннадий позвонил Ирине и предупредил, что вернется поздно: приятели пригласили за город - на мальчишник.

- С девочками мальчишник? - сухо поинтересовалась жена.

- Ну, Ириша, цыпа... Ты же знаешь, я люблю только тебя!

- Знаю, - проворчала она. - Надеюсь, не сядешь пьяным за руль. Пока!

- Прости, Ириша, - вздохнул Геннадий, вешая трубку. - Была бы ты поласковей...

Он встал из-за стола, открыл дверцу шкафа-купе и принялся разглядывать себя в зеркале. За последние четыре месяца он, кажется, даже помолодел. И мешки под глазами не такие страшные. Если бы еще не лысина... Но ничего, Жене он и таким нравится. Надо сходить за продуктами. И вина не забыть, белого - красное Женя не любит.

Геннадий чувствовал себя мальчиком, который впервые влюбился в одноклассницу. Ему хотелось петь, плясать и обнимать весь свет. Все его комплексы улетучились в одно мгновение. Он казался себе настоящим суперменом - молодым и сильным. Это же надо, так влюбиться на пятом десятке, в девчонку, которая ровно на двадцать лет моложе. Он не сомневался, что и Женя любит его. Его - а не его деньги или положение.

Удивительно, но он встретил Женю в налоговой инспекции, где она работала секретарем начальника. Ожидая в приемной, Геннадий от нечего делать разговорился с симпатичной девушкой. Слово за слово, приглашение поужинать, приятная беседа в ресторане, поездка на дачу в воскресенье... Не прошло и недели, как Геннадий понял: он пропал. Возможно, он даже ушел бы от Ирины, но это казалось ему недостойным. Одно дело выгнать потаскуху Катю, другое - бросить вполне порядочную женщину. К тому же он не выносил скандалов.

Они встречались с Женей на его даче недалеко от Лупполово. Женя добиралась туда на автобусе и шла пешком через поле. Ирина на дачу - эту дачу - ездить не любила, так что опасность попасться была минимальной.

Геннадий вообще был помешан на безопасности, пугался собственной тени, и Женя шла ему навстречу, поддерживая игру в шпионов. Будучи сыном врача, он с детства страдал ипохондрией, находя у себя любую болезнь своих знакомых. Когда один его сослуживец умер от опухоли мозга, Геннадий стразу же отказался от сотового телефона, потому что много раз слышал о его небезопасности. Чтобы обмануть бдительную Любу, он придумал следующую чудовищную систему связи.

Женя звонила в офис, но не просила соединить с Геннадием, а только сообщала, что секретарь Тищенко (это была ее фамилия) просит передать Геннадию Федоровичу: встреча состоится во столько-то или не состоится вообще. И Люба была уверена, что звонит секретарша какого-то там Тищенко, которому лень самому поднять трубку. Если же Жене надо было сообщить что-то важное, она просила передать, что Геннадий Федорович должен обязательно позвонить Тищенко. Тогда он шел на улицу и звонил Жене из автомата.