Глухая стена - Хеннинг Манкелль Страница 33

Анита дала ему свой прямой телефон. Он поспешил в управление и, едва войдя в кабинет, набрал номер.

- Карта выдана на имя некоего Фу Чжэна.

Валландер записал.

- Оформлена в Гонконге, - продолжала Анита. - Владелец проживает в Цзюлуне.

Валландер попросил продиктовать по буквам.

- Но дело в том, что с картой не все в порядке, - добавила Анита. - Она чужая.

Комиссар вздрогнул:

- Стало быть, она заблокирована?

- Хуже. Она не краденая, а поддельная. «Америкэн экспресс» никогда не оформлял кредитной карты на имя Фу Чжэна.

- Что это означает?

- Во-первых, очень хорошо, что удалось так быстро это обнаружить. Во-вторых, владелец ресторана, к сожалению, своих денег не получит. Если у него нет страховки на сей случай.

- Выходит, никакого Фу Чжэна не существует?

- Почему? Он-то существует. Но его кредитная карта - липа. Как и адрес.

- Что ж вы сразу-то не сказали?

- Я пыталась.

Валландер поблагодарил ее за помощь и закончил разговор. Парень, возможно из Гонконга, явился с поддельной кредитной картой к Иштвану в истадский ресторан. И там имел зрительный контакт с Соней Хёкберг.

Он попытался отыскать связь, которая позволит сделать следующий шаг. Но не нашел. Связующие звенья отсутствовали. Может, я ошибаюсь? - думал он. Может, Соня Хёкберг и Эва Перссон просто современные монстры, совершенно равнодушные к чужой жизни?

Слово «монстры» заставило его вздрогнуть: он назвал монстрами молоденьких девчонок, девятнадцати и четырнадцати лет от роду.

Валландер отодвинул бумаги в сторону. Тянуть дольше, считай, уже некуда. Надо подготовиться к обещанному вечернему выступлению. Хоть он и решил просто рассказать о будничной работе, о текущем расследовании, нужно все-таки развить тезисы, намеченные утром. Иначе от нервозности все на свете забудешь.

Комиссар начал писать, но никак не мог сосредоточиться. Перед глазами неотступно стоял обугленный труп Сони Хёкберг. Он взялся за телефон, позвонил Мартинссону:

- Проверь, не найдется ли у нас чего на папашу Эвы Перссон, на Хуго Лёвстрёма. Обитает где-то в Векшё. Алкоголик, люмпен.

- Проще созвониться с коллегами из Векшё, они все выяснят, - ответил Мартинссон. - Я, между прочим, Лундбергом занимаюсь.

Валландер удивился.

- Анн-Бритт попросила, - пояснил Мартинссон. - Она поехала домой к Эве Перссон. Любопытно, что она рассчитывает там найти.

- У меня есть еще одно имя для твоих компьютеров, - сказал Валландер. - Фу Чжэн.

- Как-как?

Валландер продиктовал по буквам.

- Кто это?

- Потом расскажу. Встретимся на совещании во второй половине дня. Предлагаю собраться в полпятого. Ненадолго.

- Его правда зовут Фу Чжэн? - недоверчиво переспросил Мартинссон.

Валландер не ответил.

Оставшееся время комиссар посвятил обдумыванию своего вечернего выступления. И очень скоро возненавидел то, что ему предстоит. Годом раньше он побывал в Полицейской академии, прочел лекцию о своем опыте расследования преступлений, на его взгляд совершенно неудачную. Однако по окончании многие слушатели благодарили его. За что - он так и не понял.

К половине пятого Валландер махнул на подготовку рукой: будь что будет. Собрал бумаги и пошел на совещание. В комнате пока никого не было, и он попробовал в уме коротко подвести итоги. Но мысли разбегались.

Не сходятся концы с концами, думал он. Убийство Лундберга не вяжется с двумя девчонками. А они в свою очередь не вяжутся со смертью Сони Хёкберг на подстанции. Расследованию недостает опоры. Хотя нам известно, что произошло. Но главный, решающий мотив остается неведом.

Пришли Ханссон и Мартинссон, следом за ними - Анн-Бритт. Лиза Хольгерссон не появилась, чем весьма порадовала комиссара.

Заседали недолго. Анн-Бритт, побывавшая дома у Эвы Перссон, доложила:

- Ничего особенного я там не заметила. Живут они на Стёдгатан. Мать работает поварихой в больнице. Комната дочери обыкновенная, ничем не примечательная.

- Постеры на стенах есть? - спросил Валландер.

- Есть. Какие-то незнакомые мне поп-группы, - ответила Анн-Бритт. - Ничего из ряда вон выходящего. Почему ты спрашиваешь?

Валландер промолчал.

Протокол допроса Эвы Перссон уже распечатали. Анн-Бритт раздала коллегам копии. Валландер рассказал о визите к Иштвану, который привел к обнаружению поддельной кредитной карты.

- Надо найти этого парня, - заключил он. - Хотя бы затем, чтобы снять с него подозрения.

Остальные тоже доложили о проделанной за день работе. Сперва Мартинссон, потом Ханссон, который побеседовал с Калле Рюссом, приятелем Сони Хёкберг. Но парень фактически ничего сказать не смог, потому что знал о Соне Хёкберг крайне мало.

- По его словам, она всегда напускала таинственность, - заметил Ханссон. - Как хочешь, так и понимай.

Через двадцать минут Валландер коротко подытожил:

- Итак, Лундберг убит, и сделала это либо одна из девчонок, либо они действовали сообща. Якобы из-за денег. Мол, вообще нуждались в деньгах. Но я думаю, все не так просто, поэтому будем копать дальше. Затем была убита Соня Хёкберг. И между этими убийствами наверняка есть связь, которую мы пока не установили. Неведомая общая основа. Значит, будем работать дальше с максимальной объективностью. Хотя некоторые вопросы требуют первоочередного внимания. Кто отвез Соню Хёкберг на подстанцию? Почему ее убили? Необходимо тщательно проверить весь круг их знакомых. Думаю, полное и окончательное раскрытие займет больше времени, чем мы рассчитывали.

Незадолго до пяти совещание закончилось. Анн-Бритт пожелала Валландеру удачи в дамском кружке.

- Они обвинят меня в жестоком обращении с женщинами, - посетовал комиссар.

- Вряд ли. До сих пор у тебя была безупречная репутация.

- Мне казалось, она давным-давно испорчена.

Валландер отправился домой. Пришло письмо из Судана, от Пера Окесона. Он положил конверт на кухонный стол: пусть подождет. Принял душ, переоделся. И в половине седьмого уже шагал по улице на встречу с незнакомыми дамами. Добравшись до места, немного постоял в темноте перед освещенной виллой, собрался с духом и позвонил в дверь.

В начале десятого Валландер снова вышел на улицу, чувствуя, что изрядно вспотел. Говорил он дольше, чем рассчитывал. И вопросов ему задали неожиданно много. Слушали с интересом, он даже увлекся. Большинство собравшихся дам были в его годах, и их внимание льстило ему. Он и ушел нехотя, с удовольствием бы задержался еще немного.

Домой Валландер шел не торопясь. О чем он говорил, помнилось смутно. Но они слушали. А это самое главное.